Мальчишник

Елена Дмитриевна сама проводила нас до дверей — по своей однокомнатной квартире она ходит вполне уверенно, и даже не подумаешь, что у нее плохо со зрением. Вскоре фотографию получили, именно ту самую, гимназическую 6×9, из Царского Села. На обороте фотографии сохранилась едва приметная, проставленная гимназисткой Кологривовой надпись: «От любящей дочери Лели… 27 мая… Село». Фотограф двора его величества. Мы с Еленой Дмитриевной часто перезваниваемся по телефону. Потом я как-то вновь заехал к ней, навестил.

Елена Дмитриевна рассказала, что совсем недавно к ней приезжали работники музея Пушкина на Кропоткинской. Был снят со стены, с лески и увезен портрет Екатерины Николаевны Лопухиной-Хитрово — женщины с правильными чертами спокойно-русского лица; одета в вишневого цвета платье, на рукавах шитье — равномерно изломанные золотые полосочки. Накинута белая шаль. Был увезен и царскосельский гусар в красном ментике.

— Что вы сказали прабабушке на прощание?

— Сказала… До свидания, милая моя прабабушка. Возвращайся в свой родной дом на Арбате, где ты когда-то жила и где поселился Александр Сергеевич с молодой женой. — И после короткой паузы, добавила: — А я, кажется, совсем осиротела.

Нет. Елена Дмитриевна не осиротела — людей вокруг нее прибавилось. Люди стараются, чтобы она не чувствовала выжженную, холодную и беззвучную степь одиночества и то, что у нее зрение — «счет пальцев у лица». По-прежнему помогают ей по хозяйству соседи по лестничной площадке — семья Утехиных. Приглашают Елену Дмитриевну в гости, на чашку чаю. И конечно же не забывают ее во все праздничные дни.

— Я надеваю вечернее платье, выхожу на Невский проспект (так Елена Дмитриевна называет лестничную площадку) и не спеша по проспекту направляюсь к Утехиным.

— Скажите, Елена Дмитриевна, когда вы в последний раз ездили в карете? Помните?

— Помню, — ответила она невозмутимо. — На прошлой неделе, к тем же Утехиным, по тому же Невскому проспекту.

Нет, определенно Елена Дмитриевна не мыслит свою жизнь без улыбки. Жизненная позиция.

Опекает Елену Дмитриевну военкомат Сокольнического района, что вполне закономерно: муж и сын были кадровыми военными, да и сама Елена Дмитриевна отдала немало лет армии.

— Если бы не мои глаза… — сокрушается она. — Хочется столько еще поглядеть, поездить.

Мне же хочется, если удастся, сделать Елене Дмитриевне какие-нибудь специальные, очень сильные очки, показать ей теперешнюю Москву и, главное, Арбат, дом № 53, — реконструкция и реставрация пушкинской квартиры завершена. Сейчас работают художники по интерьеру. Помню, как и здесь, в пустом еще доме, звонил телефон. Я понимаю, к Пушкину телефон не имеет никакого отношения, но это признак жизни дома, его новое пробуждение. Музей-квартира, где Пушкин был счастлив. Хочу, чтобы была счастлива этим счастьем и Елена Дмитриевна Гутор-Кологривова. Мы с Викой привезли ей веточку старого дуба из Царского Села, где Елена Дмитриевна когда-то жила и училась. Где когда-то жил и учился Пушкин и где в лейб-гвардии Гусарском полку служил корнет Лермонтов. Были мы в Царском Селе летом — царское лето в Царском Селе.

ВСТРЕЧА С ВЛАДИМИРОМ АЛЕКСЕЕВИЧЕМ КАЗАЧКОВЫМ

— Владимир Алексеевич, когда вы узнали об этом впервые?

Казачков призадумался и сказал:

— Я выступал в Пушкинском заповеднике, в Михайловском, больше двадцати лет тому назад, рассказывал о кровных родственниках Пушкина. Мне задали вопрос: был ли Пушкин в родстве с Лермонтовым? Я ответил: нет, не был.

— Теперь бы вы что ответили?

— Теперь бы я так, хех-хе, не ответил. И прежде всего я этим обязан историку, академику Степану Борисовичу Веселовскому и знатоку своего костромского края, исследователю Александру Александровичу Григорову.

Когда Владимир Алексеевич в середине фразы посмеивается, фраза его приобретает домашность, приятную разговорность, неспешность. Голос у него негромкий, даже глуховатый. За большим письменным столом, затянутым синей клеенкой, Владимир Алексеевич сидит — спина выпрямлена, голова четко поднята. Рост его высок — под два метра.

Путь в армию Владимир Алексеевич Казачков начал, можно сказать, с детских лет: «Я был кадетом первого Московского кадетского корпуса». Подчеркнул — первого. Оказалось, что с ним вместе, но только в старшем классе, учился правнучатый племянник Лермонтова Петр Николаевич Лермонтов. Военная биография Казачкова складывалась так: с 1919 по 1923 год — красноармеец; с 1941 по 1957 год — офицер Советской Армии. «Штатскую часть жизни» Владимир Алексеевич проработал на первом Государственном подшипниковом заводе в главной бухгалтерии старшим бухгалтером по учету основных фондов. А все свое свободное время (особенно после выхода на пенсию в 1970 году), всю свою любовь он отдавал и продолжает отдавать суворовцам и музею-панораме «Бородинская битва», членом ученого совета которого является.