Маленькая Гвинет в странном доме

Сев за стол, Гвинет окинула взглядом присутствующих. Мэрик и его сын Саймон. Тётя Гиацинта, то и дело гладящая рукав мужа, Дункана. Демонстративно игнорирующая их тётя Гвендолен. Грейс и сидящий справа от неё Эдмон. Памятные по осенним приключениям кузены: Вильям, Генриетта, Джейсон и Габриэла. Малыш Леон. Все в сборе.

Раздался звонок – кто-то стоял у входной двери в Дом.

– Кого-то не хватает? – не сдержалась тётя Гвендолен. – Насколько я вижу, отсутствующих здесь нет.

– И даже свободный стул рядом с Леоном не наводит вас на мысль, кузина? – спокойно спросил Эдмон, указывая на упомянутый стул. – Мы действительно ждём гостя.

В проёме коридора показался высокий худой мужчина с залысинами в седых волосах.

– Доброго дня, – приветствовал он собравшихся.

– Папа! – взвизгнул Леон и, опрокинув стул, бросился к отцу.

– Папа? – удивились Вильям и Генриетта. На Эдмона обратились два ошеломлённых взгляда.

– Рождество ведь семейный праздник, – пожал тот плечами.

– Эдмон! – встала тётя Гвендолен. – Кто дал тебе право командовать в этом доме? Ты всего лишь…

– Ты оспариваешь моё решение, Гвендолен?

Гвинет впервые услышала хриплый, прокуренный голос бабушки Грейс.

– Твоё, мама? – удивилась тётя. – Но ведь…

– Ты сомневаешься, что я всё ещё хозяйка в собственном доме? – в голосе бабули звякнул металл.

– Нет, – тётя, казалось, стала меньше ростом.

– Ты и так уже проявила себя не лучшим образом, Гвендолен. Из-за твоих выходок Дому и репутации Семьи был нанесён огромный урон. То, что тебе позволили вернуться на праздники, ещё не означает, что ты прощена.

– Мама, – вступила в разговор тётя Гиацинта, – я уверена, Гвен всё осознала и…

– Гиацинта.

Одно слово, и та тоже сникла, уставившись на свои руки, нервно теребящие тонкий серебряный браслет.

– Сядь, Гвендолен. И больше не выставляй себя на посмешище.

Гвинет поёжилась. Добротой бабуля явно не отличалась.

Жан – кажется, так его звали? – всё это время неуверенно стоял в дверях, обнимая младшего сына и несмело поглядывая на собравшихся поверх его головы.

Вся его поза выражала такую нерешительность, что Гвинет даже стало стыдно за мужчину. Нельзя же быть таким тряпкой! Неудивительно, что у него с такой лёгкостью отобрали детей. Попробовал бы кто-нибудь отнять Саймона у Мэрика. Даже дядюшка Свентон до сих пор не оставил попыток вытребовать право видеться с Джейсоном и Габриэлой, а уж в его-то положении стоило сидеть тише мыши под веником. И её собственный отец – пятнадцать лет прятал её от могущественных волшебников, не боясь их неудовольствия, а то и гнева. А этот Жан…

Девочка недовольно покачала головой.

– Проходи, – бросила Жану бабушка Грейс. – И не притворяйся пустым местом. Иначе я в это поверю.

– Да, госпожа Грейс, – мужчина отпустил сына и, сутулясь, прошёл к отведённому ему стулу. Леон радостно плюхнулся рядом.

Приступили к обеду. Как обычно, он сопровождался тягостным молчанием: Гвинет уже давно заметила, здесь не слишком любили общаться друг с другом. Да и сложно было представить мирно беседующих, например, тётю Гвендолен и её многолетнего пленника, Дункана. Гиацинта, правда, пыталась завести беседу, но её никто не поддерживал, и она быстро умолкала.

Наконец пытка закончилась. Гвинет встала, надеясь скрыться в своей комнате, но тут дядя Мэрик заявил, что всем следует собраться в гостиной.

– Зачем? – подловила Эдмона Гвинет, когда все выходили из столовой.

– Последний день перед Солнцестоянием, – ответил тот. – Лучше в такие дни держаться вместе. Дом тоже может… подшутить. Тётя Грейс, я и Мэрик, конечно, обновили защиту, но чем меньше мы станем разделяться, тем лучше. В завтрашнюю ночь мы тоже не станем расходиться. Да, забыл сказать: на эту ночь я пришлю к тебе защитника.

– А Руби не подойдёт? – жалобно спросила Гвинет, которой совсем не хотелось впускать в комнату какое-то там магическое создание, пусть даже Эдмон обеспечит его послушание и безопасность для Гвинет.

– Руби?

Всю дорогу до гостиной и устроившись в ней на диване, Гвинет рассказывала Эдмону подробности об истории с наследством Глории Антерс.

– Значит, Руби. Я должен её осмотреть, – встал с дивана Эдмон. – Пойдём.

– Куда вы? – попытался остановить их Саймон.

– Племянничек, – смерил его холодным взглядом Эдмон, – я пока ещё не обязан отчитываться перед тобой. Я в состоянии обеспечить свою безопасность и безопасность Гвинет.

– Но отец…

– Сказал, не ходить поодиночке. Мы идём вдвоём. Ещё претензии?

Саймон не нашёлся, что сказать. Гвинет следом за Эдмоном вышла из гостиной в тёмные коридоры Дома.

Через пару коридоров она порадовалась, что не одна. Дом менялся. Он частенько это делал, и чтобы не заблудиться в нём, нужно было следовать определённым законам, но сейчас он делал это прямо с людьми в помещениях. Это значило, что Гвинет могла и не найти свои покои, а то и вовсе пропасть в дебрях Дома. Эдмон не успокоил её – такое иногда случалось.

С кружащейся от постоянных колебаний пола, потолка и стен головой, Гвинет почти ввалилась в дверь с раскрашенным цветком пиона.

– Пришли, – выдохнула она, падая на ковёр. – И как ты держишься?