Маленькая повесть о любви

Для начала я собрал свои неудачные рисунки и сунул их в рюкзак вместе с задачником по математике. Но вдруг я застыл на месте — краем глаза я увидел, как Эльза, спрятавшись за приподнятой крышкой парты, читает мое письмо.

Это продолжалось бесконечно долго.

Я боялся смотреть в ее сторону. Но и отвести взгляд тоже не мог.

Эльза наморщила лоб, будто решала сложную задачу.

Что сейчас будет? Вдруг она поднимет руку, помашет письмом и объявит, что получила идиотскую записку от придурка справа?

Но нет, Эльза аккуратно сложила листок вдвое и убрала в портфель.

Затем достала пакет, посмотрела на обертку с Попаем и его накачанными бицепсами.

Я так и не понял, о чем она подумала.

Пакет Эльза в конце концов тоже положила в портфель, потом передвинула что-то на парте и закрыла крышку.

Тут как раз учительница объявила, что уборка закончена, и зажгла все четыре свечи в подсвечнике для адвента[1]

у себя на столе. В любой другой год она почитала бы нам что-нибудь о Рождестве, а потом раздала табели с оценками. Но на сей раз она вместо этого повесила на доску карту Европы.

— Так выглядела Европа до войны, — сказала она. — Я хочу, чтобы вы это запомнили. Чем бы все ни закончилось.

Один за другим мы выходили к доске и показывали на карте города. Это выглядело торжественно, как на похоронах бабушки, когда все по очереди подходили к гробу прощаться.

Мне все время казалось, что на меня кто-то смотрит. Но когда я поворачивал голову, Эльза сидела как ни в чем не бывало и смотрела прямо перед собой.

Если тебе кто-то нравится, много чего можно навоображать.

Наконец подошла очередь Конрада идти к карте. Ему достался Париж. Он стал кривляться — размахивал указкой, будто фехтовал. И под конец ткнул ею куда-то в Польшу.

— Я хочу, чтоб вы посидели немного спокойно и подумали, — сказала учительница. — Конрад, ты действительно не знаешь, где находится Париж?

— Это не имеет значения. Фюрер все равно все захватит.

— Фюрер, — повторила учительница тихо. — Надеюсь, этого не произойдет. Садись на место. Эльза, ты можешь показать Париж?

Эльза сразу указала на красную точку — Париж оказался у нее над головой.

— Это все знают, — выкрикнул с места Конрад.

— Да, кроме тебя, — ответила Эльза.

Она сказала это так громко, что слышали все. Конрад покраснел. А Эльза, проходя мимо него к своей парте, шепнула ему что-то такое, отчего он стал красным как рак.

Учительница была слегка расстроена, словно все вышло не так, как было задумано. Она показала на пачку белых конвертов.

— Настало время раздать вам ваши оценки, чтобы наконец начались каникулы.

Она вызывала нас по очереди, пожимала каждому руку. Мы получали свои оценки, кланялись или приседали и один за другим выходили из класса.

Я заметил, что Оскар с Эльзой сразу исчезли. Но я должен был остаться и поблагодарить учительницу за выговор. Это было важно.

— Спасибо, что вы написали так, как вы написали. Мама обрадовалась.

— Вот и хорошо. Всем нам нужно немного радости в такое время, как сейчас.

— А еще я хочу сказать, что вы самая лучшая учительница из всех, какие у меня были.

— И сколько же их было?

— Две, но все равно…

— Спасибо, Фред. Увидимся в новом году. Иди. Я думаю, Эльза тебя ждет. По крайней мере, она смотрела в твою сторону последние полчаса.

Я был уже на пути к двери, когда услышал:

— Счастливого Рождества!

— Счастливого Рождества! — ответил я.

Прежде чем выйти на улицу, я достал флакончик Феи счастья и понюхал. А потом, как учил папа, старался дышать медленно и ровно.

Глава 9. Легкое ранение

Когда я вышел, почти все ребята из класса были еще во дворе. Казалось, до них не дошло, что каникулы уже начались. Они собрались вокруг флагштока. Оскар и Эльза тоже были там.

— Идиот, — сказала она, когда я подошел.

— Знаю, — согласился я.

— Да не ты, а он! — Она показала на Конрада. — Испортил последний урок.

— Что я сделал-то?

— А то, что пропало все настроение.

Конрад стал пинать снег ногой так, что тот летел прямо в Эльзу. А потом повернулся к ребятам, которые их окружили, и прокричал, указывая на Эльзу:

— Париж и Европа — толстая жо…

Но он не успел закончить. Я не раздумывая двинул ему в живот. Так все поступают, когда влюблены. Я не мог ему позволить обзывать Эльзу. Пусть он и считается самым сильным в классе.

Он опешил: надо же — я посмел ударить его, но через пару секунд пришел в себя, выпрямился и саданул мне прямо в нос.

Сначала я ничего не почувствовал. Потом все закружилось, и я сел на снег. Из глаз брызнули слезы. На снег закапала кровь. Я потрогал нос рукой — варежка стала красной.

— Я не хотел так сильно, — пробурчал Конрад.

Мне показалось, он занервничал. Но сквозь слезы трудно было разобрать. Может, просто испугался, что я побегу показывать нос учительнице.

— Катись отсюда! — прошипела Эльза.

— Точно. Вали давай! — поддакнул Оскар.

Конрад пошел было со двора, но обернулся:

— А, черт, ладно. С Рождеством!

Эльза знала, что надо делать с расквашенным носом. Она набрала снега в носовой платок и положила мне на переносицу. Меня обожгло холодом, но я терпел. Только бы она не убирала свою руку.