Маленькая ведьма

То есть сунула едва ли не в самый котелок крючковатый нос, высматривая и вынюхивая там что-то одно ей известное.

— Здрасьте. — На всякий случай гостья поздоровалась, прикидывая: разнести здесь все вдребезги она всегда успеет, а вот отчего бы не попробовать сначала по-хорошему?

Девушка брезгливо фыркнула, увидев мерзкого вида и явно уж не лекарственного назначения пучки трав и припасы на стенах, мысленно удивляясь — какой тут гадости только нет!

— Да вот шла мимо — дай, думаю, погляжу, кто ж тут погань всякую разводит, — весело сообщила неугомонная и перепачканная гостья.

Старуха поджала сердито губы, снова зыркнула исподлобья.

— Ну, коль пришла изводить меня, так давай, не мучай уж… — прошамкала столь явно похожая на ведьму старушка, что перед мысленным взоров Линн проплыли костер и раскаленные пыточные клещи.

— Больно нужно! Всю жисть только о том и мечтала, писаясь от нетерпения! — язвительно ответила малолетняя злодейка.

Хозяйка болотного домика растерялась так явно, что даже выронила в котелок ложку. Она всплеснула руками, уставясь в Линн пытливо и недоверчиво. Судя по виду, а особенно по лицу старой, она явно когда-то действительно побывала в гостеприимных объятиях палачей. Однако либо пыточных дел мастера сработали на редкость халтурно и недобросовестно, либо старушку успели каким-то образом остановить на полшага от той стороны жизни, но половины лица и одного глаза попросту не было — вместо них под спутанными и грязными седыми прядями виднелся сплошной то ли шрам, то ли ожог. Да руки и пальцы старухи явно когда-то тоже свели знакомство с клещами и прочими костедробительными инструментами — хоть и уцелели, но скрючены были в таком жутком, неестественной формы состоянии, что Линн чуть оторопь не взяла.

— Короче, бабуля, мне твоя жизнь без надобности. Если расскажешь чего да дорогу на сухой берег покажешь — не обессудь, но предавать тебя смерти лютой не стану.

В ее тоне и манере говорить не было и тени издевки. Да и вообще Линн скопировала их у почтенной рыбачки Тирны с набережной, которую все уважали и даже чуть побаивались.

— А то будто сама дороги не знаешь. Как пришла, так и ступай себе, — огрызнулась хозяйка домика весьма и весьма недружелюбно.

Девчонка некоторое время рассматривала ее с неприкрытой скептической ухмылкой.

— Да я дорогу не найду — я ее заново проторю. Только уж, не обессудь, от болота твоего, да и от тебя лично останется… да сама догадайся, что.

Изумление на лице старой ведьмы было написано так неприкрыто, что Линн весело расхохоталась. А та, не забыв отодвинуть подальше котелок с наверняка уже поспевшим варевом, растерянно села на черную от грязи колченогую лавку.

— Да что ж оно деется-то! Так ты и вправду не из егерей? Не по мою душу?

Гостья непринужденно заметила, что вовсе нет. И скорее даже наоборот — хотела бы от этих самых егерей, да и от собачек ихних держаться подальше. Старуха в сомнении покачала головой в замызганном платке.

— Чтой-то ты блажишь, девонька. Если собачка ихняя на след твой нападет, то уже не стряхнешь.

Линн разом посерьезнела.

— А ты глянь, старая, чья это кровь на мне. И на сущность мою тоже посмотри, да со всем прилежанием.

Она понятия не имела, что такое блеф, но она именно блефовала. Сама не зная, что и как надо делать, уверенно шла вперед. А старуха подхватилась с лавки и принялась что-то хлопотать вокруг гостьи. Зачем-то побрызгала настоем из бутыли темного стекла, подожгла узловатую веточку духмяно и тревожно пахнущего растения и обкурила дымком невозмутимо стоящую Линн.

От попавшего в нос щипучего дыма та звонко чихнула. А ведьма всмотрелась попристальнее, бурча под крючковатый нос что-то маловразумительное, и в страхе отшатнулась.

— Ох, боги, кого же вы мне прислали?.. Сколько ж на тебе крови…

Девчонка, чувствуя, как из нее постепенно уходит сметающая все на своем пути сила, заторопилась:

— Говори, старая, — правду ли вослед мне ворчали, что есть у меня древняя кровь? И кто они такие — Древние эти?

Ведьма пожала сухонькими изуродованными плечами.

— Сказать ничего не скажу — не к той ты обратилась. А показать… отчего бы и нет? — и вновь принялась за свою волшбу.

И вскоре Линн вновь услышала — даже не услышала, а ощутила неумолчный грохот прибоя, оставляющий на губах соленые брызги, и ветер бескрайних морей, который охлаждал ее лицо. Линн стояла на хищно заостренном носу длинной ладьи. А впереди, где в предвечный океан устало садилось солнце, высились прибрежные меловые обрывы Сарнолла. Только города не было — еще не было. Лишь величавые сосны по берегам безымянной пока Изели да пологая каменистая осыпь в том месте, где через века станут причалы и верфи порта.

— Кертэ а фиэенн! — Услышав резкий, чуть гортанный голос, она вдруг сообразила, что команда сорвалась с ее изъеденных солью и ветром губ.