Маленький богатырь

– А как мы туда поднимемся? У этой скалы совершенно нет никаких выступов, я проверил.

– Ты забыл, что у меня есть крылья. Давай, забирайся!

Сирин расправил крылья и они взмыли прямо на вершину изумрудной скалы.

В гостях у богини судьбы

– Вот мы и у Макоши, – сказал Сирин, когда они добрались до углубления в изумрудной пещере, располагавшейся на самом верху. Пещера явно была чьим-то домом, вход в нее преграждали изумрудные створки дверей.

– Я подожду тебя снаружи, тебе надо встретиться с Макошью наедине, – пояснил Сирин. – То, что она поведает, нужно знать только тебе. Боги также получат ответ, который с нетерпением ждут, – пояснил он и спокойно остался ждать у входа.

Жилище Макоши было таким же необычным, как и все в этом мире. Изумрудная прялка, стоявшая посреди пещеры, и такая же утварь (как Ромка и ожидал, здесь все было изумрудное, а также, кажется, малахитовое – про малахит Ромка когда-то узнал из сказки «Малахитовая шкатулка»), аккуратно разложенная на таких же изумрудных полках. К тому же пещера была совершенно без крыши, и можно было, задрав голову, наблюдать, как по синему своду Ясуни бродят огненные жеребцы, стряхивая с гривы оранжевые искры, падавшие на Ирий словно лучи.

– Здравствуй, – услышал Ромка.

В дверях показалась молодая великанша с белесыми, клубящимися как туман волосами (поскольку на женщине не было никакой короны, Ромка подумал, что она не принадлежит к царскому роду Сварога). Все одеяние женщины было слишком простым на первый взгляд: обычное бесцветное платье без узоров не казалось таким очаровательным, как наряды цариц-великанш во дворце Сварога. Но материя, из которой было соткано платье, удивляла. Ткань выглядела плотной, но при этом не мешала ее обладательнице спокойно и изящно передвигаться. Ромка решил, что материя не так проста, какой кажется на первый взгляд. В тонких изящных руках богиня держала изумрудное ведро, из которого выплескивалась золотистая жидкость. Женщина поставила ведро, вытерла руки, поклонилась Ромке, и ее платье вдруг окрасилось в другой цвет – из серого оно превратилось в зеленое, а потом и вовсе стало переливаться, словно перламутр. Раскрыв рот, Ромка завороженно смотрел на эти метаморфозы, и не сразу услышал, как женщина обратилась к нему.

– Ты ли наш богатырь? – и не дожидаясь Ромкиного ответа, продолжила: – Я Доля, дочь Макоши.

Мальчик взглянул на ведро.

– Это живая вода, – объяснила Доля.

Тут вошла еще одна женщина – она была точным подобием Доли, так же красива, но ее волосы напоминали клубящийся черный дым, а платье было серым и таким же простым, как у сестры. Но, когда женщина приблизилась к Ромке, ее платье тоже поменяло цвет, вот только оно не стало переливаться, словно перламутр, а окрасилось в багровый цвет – словно закат над бушующим морем, затем потемнело и стало совершенно черным, как беззвездная и безлунная ночь, а потом на нем проступили морские волны – на одежде разыгрался настоящий шторм, пока у Ромки не закружилась голова. В себя он пришел только от голоса Доли.

– Это моя сестрица – Недоля, она тоже Макоши.

Ромка заметил, что глаза Доли излучали радость и тепло, в них плескались радуга и северное сияние, от которых невозможно было оторваться. В Недолиных глазах, наоборот, бродили чьи-то тени, тонувшие в холодном тумане, и безмолвно вскидывали свои тонкие, ломкие молящие то ли о помощи, то ли о прощении руки. В эти глаза просто невозможно было смотреть. Недоля вошла в пещеру, тоже с изумрудным ведром. Из него выплеснулась и разлилась по полу неприятная красноватая и немного маслянистая жидкость. Ромке стало жутко.

– Не страшись, маленький богатырь, – сказала Доля. – Это всего только мертвая вода, ею даже отравить никого нельзя, но пригубив, можно окаменеть. Так что, пить ее не стоит.

– Мать вернется, у нее заботы, но она придет, – грустным голосом перебила сестру Недоля.

– А мы пока можем отужинать. Накрывай на стол сестрица! – весело крикнула Доля. – А я буду стряпать ужин.

Женщины засуетились, и скоро на столе появился мягкий пушистый хлеб, суп из чего-то такого, напоминающего водоросли, молочный пирог с фруктами и какой-то напиток, пахнущий яблоками и сливами. Сестры усадили Ромку за стол, пожелали ему приятного аппетита. Как только мальчик доел кусок вкуснейшего пирога, в пещере появилась еще одна женщина.

– А вот и мать, – радостно сказала Доля.

Макошь вошла, поклонилась всем сидящим за столом и молча присоединилась к трапезе; Ромка стал украдкой наблюдать за ней. Макошь то молодела, то снова старела, оставаясь прекрасной во всех обликах, но в отличие от дочерей, глаза богини судьбы отражали все явления того мира, в котором сейчас оказался Ромка. В глазах богини рождались и уходили в Забытье боги, богатыри сражались с силами Нави, летали могучие птицы, вырастали горы и разливались молочные реки.