Маленький богатырь

«Вот она – та самая богиня жизни и судьбы, о которой говорил дядя Саша, – думал Ромка. – Он до сих пор не знает, была она или нет, а я ее вижу наяву. Вот же он удивится, когда я расскажу ему…» Тут Ромка испугался, ведь богини могли с такой же легкостью прочитать его мысли, как и Сирин. И он постарался думать о чем-то другом. Но ничего другого ему в голову в этот момент, к сожалению, не приходило…

Макошь доела пирог, улыбнулась мальчишке, который смущенно дожевывал свой кусок, и так же молча встала из-за стола. Взглянув на Ромку, жестом указала ему на выход и направилась туда сама, Доля и Недоля тоже поднялись покорно и пошли за матерью. Макошь подвела мальчика к изумрудному колодцу, наполненному разноцветной водой. В эту минуту Доля и Недоля стали ходить вокруг колодца, напевая песню. И хотя Ромка изо всех сил старался расслышать слова песни, понял он очень мало:

Тянись, ниточка, из колодечка.Долю принеси с правдой пополам.

Появись, явись и ответь-ка нам —Богатырь ли тут или кто еще?Сам Сварог тебя на Суде прочтет.Сам Сварог – сынок Рода смелого,Чтобы знала Явь, что поделать нам.

Будет ли готов к силе богатырь,Что Сварог сокрыл в камне Алатырь…

Богини пустились в пляс, а потом закружились над колодцем, повторяя слова песни как заклинание. Вдруг Ромке показалось, что сестры сложились в одну богиню, а потом она сложилась с самой Макошью, и в воздухе осталась только одна богиня. Макошь стала медленно опускаться на землю и как только коснулась ее, то снова расстроилась. «Ну точно матрешка», – подумал Ромка. Он еще подумал о том, что слова «матрешка» и «Макошь» как-то похожи, но не успел обдумать свою мысль, его прервала богиня судьбы.

– Закрой глаза, протяни руку и нащупай нить.

Мальчик повиновался и дотронулся до разноцветной воды, которая оказалась совсем не водой, а чем-то вроде едва различимого клубка нитей. Ромка почувствовал, как нитка сама поддалась ему, и вытянул ее из колодца. Доля оборвала руками часть нити и передала ее матери. На изумрудное веретено, принесенное Недолей, Макошь намотала серебристую нить с алыми прожилками и быстро завязала на ней узелки.

– Это что… нить моей судьбы? – спросил Ромка.

Макошь не ответила и опустила веретено на землю. Будто почувствовав свободу, веретено стало подпрыгивать и вращаться, зачем-то стремительно разделяя стальную нить от алой. В это время Доля уже стояла у колодца в ожидании. Когда веретено закончило свою работу, Доля взяла его в руки и унесла в пещеру. Макошь вошла за ней, жестом приказав мальчику остаться снаружи.

Ромка вздохнул и уселся рядом со входом в пещеру, дожидаясь, когда вернутся богини. Вдруг его ухо уловило тот же приятный мелодичный звук, который он слышал, когда стоял у подножия горы. Он пошел туда, откуда доносилась мелодия, и попал в странную оранжерею, однако она не была обычной цветочной, там росли малахитовые и изумрудные цветы, которые и издавали тот самый мелодичный звук. Ромка прикоснулся к каменным лепесткам, и они зазвенели еще сильнее. Он стал подходить к каждому цветку, по очереди прикасаясь к лепесткам, и скоро оранжерея наполнилась потрясающе красивыми звуками, мелодичными, разливающимися как горные ручьи или соловьиные трели.

– Красота, правда? – услышал он.

Что-то большое спустилось сверху, такое, что Ромка даже не понял сразу, что это была большая птица. Она села на выступ, располагавшийся над каменными цветами, и тут Ромка сумел разглядеть ее. Она была похожа на Сирина – те же черты лица, только оперение отличалось, и глаза были не синие, а цвета молодой бирюзы, хотя взгляд был таким же бесстрастным и сосредоточенным. Перья птицы переливались разными цветами и блестели.

– Эти цветы особенные, – заговорила словно запела птица таким чарующим и успокаивающим голосом, что Ромке захотелось остаться навсегда в этой каменной оранжерее. Он решил, что это то самое пение, которое ему слышалось у подножия скалы.

– Цветы эти посадил здесь бог-творец Орей, когда сам еще был младенцем. Цветы каменные выросли и питают их песни мои и сказы.

– Вы очень похожи на моего друга, – перебил Ромка, – его зовут Сирин.