Маленький богатырь

– Ну ты даешь, парень. Это же Желя и Карина – богини печали и скорби, они охраняют Забытье и баюкают забвенных. Сейчас мы аккурат будем проходить мимо озера Забвения. Постарайся не глядеться в его воды, – предупредил Леший, – а то Водяной унесет твое отражение.

Ромка испуганно взглянул на озеро, кивнул и, чтобы случайно не нарушить приказ проводника, на всякий случай закрыл глаза. Пройдя Забытье, они вышли к Рипейским горам.

– Дальше мне ходу нет. Пойдешь один и будешь ожидать Сирина. Прощай, – сказал Леший и пропал в забвенной чаще Странного леса.

Поющая изумрудная гора и встреча с посланником Нави

Зеленая гора, а вернее – изумрудная, так Ромка определил для себя, когда оказался рядом с ней, была первой в гряде Рипейских гор. Уж во всяком случае камешки, которые Ромка нашел у ее подножия, очень напоминали драгоценные изумруды. «Видимо, обитатели здешнего мира просто не знают о ценности того, что их окружает, а используют все это как простые материалы, называя драгоценные камни самоцветами, а горы – Самоцветками, – рассуждал Ромка, – например, чтобы построить дворцы, смастерить скамейки и все остальное, чем пользовались боги в быту». Ромка поднял голову, чтобы попытаться определить высоту горы, но ее верхняя часть скрывалась в густых молочных облаках. Он прикоснулся к ее поверхности, пальцы почувствовали легкую вибрацию. Ромка приложил к горе ухо – и услышал мелодичный, приятный звон. Песня горы была необыкновенно хороша, будто сотни колокольчиков вызванивали чарующую мелодию, а потом он услышал красивое пение, но как ни старался, не смог разобрать слова.

– Ну, здравствуй, богатырь!

От неожиданности Ромка отскочил в сторону. Враг, о котором Сирин предупреждал, появился внезапно. Ромка сразу его узнал – огромный ворон с черными как ночь глазами без зрачков вырос перед Ромкой будто из-под земли.

– Где же твой проводник и мой добрый друг Сирин? – спросил Ворон. Его голос был слишком мягким и приторным, как патока, от которого Ромку тут же начало подташнивать. Вспомнив предупреждение Сирина о том, что ни при каких обстоятельствах нельзя разговаривать с Вороном, Ромка стиснул зубы и постарался ни о чем не думать. – Что же ты не здороваешься, богатырь? Я тебе вот пожелал здравия, а ты мне? Молчишь, так какой же ты богатырь?

Ромка изо всех сил старался не слушать Ворона, чтобы не было повода возразить ему. Но навянин продолжал его доставать, любыми способами, как будто шпион старался разговорить жертву, переходя от оскорблений к уговорам, а потом к угрозам. Через мгновение Ромка не поверил своим глазам, навянин стал расти, увеличиваться в размерах, превращаясь в гигантскую тучу. Ромка понял, что навянин хочет его до смерти напугать и вызвать крики или мольбу о пощаде. Он внутренне собрался и приготовился ко всему. Ворон перешел в наступление – одним рывком мощные когти схватили Ромку, подняли его над землей, мотая и тряся, как котенка. Потом снова подкинули вверх и с силой швырнули на землю. Ромка поднялся, потирая бок и вытирая слезы бросился к сумке и достал шкатулку Лели. Он внезапно вспомнил про глиняный гудок, вынул его и подул.

И тут же струи пламени разорвали черную тучу, раскидав ее в разные стороны. Ворон снова принял свой облик, и Ромка увидел, как сверху, с неба один из огненных коней Хорса бросился вниз, прямо на Ворона. Конь сбил навянина с ног и стал топтать его огромными копытами. Когда Ворон перестал трепыхаться, конь отступил. В тот же момент хитрый навянин, расправив крылья, и улетел прочь.

Придя в себя, Ромка осторожно подошел к своему спасителю. Дыхание перехватывало от того, что он так близко видел одного из огненных коней Хорса. Конь как будто был рожден в огне. Все его тело полыхало и искрилось, рубиновая грива развевалась на ветру скользящими языками пламени, которые растворялись в густом воздухе, а могучие ноздри, как выхлопные трубы, выбрасывали клубками и струями настоящий синий дым. Конь поднял голову, и Ромка увидел в черных блестящих зрачках свое отражение. Закрыв глаза, мальчик протянул руку и дотронулся до пышущего жаром огненного крупа. И на этот раз он совершенно не обжегся, как и при знакомстве с огнедубами. Мальчик открыл глаза и уже без страха погладил коня, потерся щекой о пылающую гриву. Конь фыркнул, обдал Ромку жарким дымом, подпрыгнул и ускакал вверх, оставляя за собой огненный след, в котором сгорали и таяли молочные облака.

– Вот ты познакомился с конем Хорса, – сказал Сирин.

Он как всегда появился внезапно и был снова в птичьем обличье. Ромка облегченно вздохнул, увидев Сирина.

– Он спас меня от Ворона, – пробурчал Ромка.

– Ты, кстати, где был?

– Что от тебя хотел Ворон?

– Не знаю, по-моему, убить хотел. Слишком он разозлился, когда я с ним отказался разговаривать, – ответил Ромка.

– Ворон лгун, но обмануть он может только того, кто вступит с ним в беседу. Когда не реагируешь на него, он выходит из себя, – объяснил Сирин.

– Теперь нас ничего не останавливает, Макошь живет во-о-он там, на самой вершине.