Маленький мудрец

Мы с Валерием тоже представились. Состоялись вежливые рукопожатия. Светский раут, да и только! Мы усадили посетителей за наш журнальный столик. Я сообщил Самсону Георгиевичу, что мы оценили его добровольное повышение гонорара и что поиски собаки продолжаются. О печальных перспективах этих поисков я при ребенке говорить не стал. Самсон Георгиевич вежливо кивнул и улыбнулся. Улыбка была вымученной. Он явно нервничал.

– Может быть, кофе? – предложил Валерий. Самсон Георгиевич с готовностью согласился. Я отправился на кухню и оттуда позвонил Юрию Архиповичу. Что-то мне подсказывало, что его присутствие будет уместным. Архипыч прибыл так быстро, что и ему досталась чашечка кофе – не очень горячего, но и не совсем еще остывшего. Он вооружился ручкой и бумагой и вопросительно взглянул на господина Булатова. А господин Булатов Самсон Георгиевич начал неожиданно. Он посмотрел на каждого из нас своими интеллигентными профессорскими глазами, спрятанными за тонированными стеклами очков, и не сказал, а прямо выдохнул:

– Ребята…

И так это было естественно и сердечно, что мы сразу прониклись к нему симпатией. Он как-то отчаянно помотал головой и проговорил:

– Убили Костю-капитана…

– Охранника?

– Да-да. Я знал его еще ребенком. Он сын наших друзей. Костя. Помните Утесова:

«Шаланды, полные кефалиВ Одессу Костя приводил…»

Вот его и называли – «Костя-капитан». Ох. Я не о том, ей-богу…

– Я с ним недавно познакомился, – сказал я. – Он действительно был прежде капитаном?

– Да, капитаном. Только не морским. Сухопутным… Не в этом дело, молодые люди… Мысли путаются непозволительно!

Я решил придти ему на помощь:

– Он охранял мальчика. Кирюшу.

– Да, охранял. Кирюшу уже забрали из нашей школы.

– Это большая потеря в материальном смысле? – спросил Юрий Архипович.

– Да. В материальном. И в моральном. – Он вдруг закричал. – Это непозволительно! – Потом спохватился. – Простите.

Я взглянул на девочку. Она сидела, прижавшись к спинке стула, и посматривала на нас исподлобья. Самсон Георгиевич помолчал и произнес упавшим голосом:

– Ребята, помогите найти убийцу.

Нашу реакцию можно было выразить тремя вопросительными знаками.

И все же я спросил:

– А милиция?

– Милиция действует как-то вяло, словно бы нехотя. Они говорят, что нет никакой зацепки.

Тут Валерий, который до этого не проронил ни слова, сказал:

– Номер машины, на которой скрылся убийца.

– Но они не знают номера машины.

– Знают.

– Откуда?

– Я им сообщил. Через полчаса после убийства. По телефону.

– У вас-то этот номер сохранился? – спросил профессор.

– Да, конечно.

Помолчали.

Профессор открыл портфель и решительным жестом выложил перед Юрием Архиповичем какие-то бумаги. Это был договор-заказ на раскрытие убийства.

– Вот, – сказал он. – Форму договора я отксерил вашу. И заполнил. Взгляните на сумму. В ней учтены возможные накладные расходы.

Дела частного розыскного агентства «Луч» резко шли в гору, хоть ни одного дела оно пока еще не сделало.

О-ля-ля!

В общем, мы были в замешательстве и сосредоточенно молчали. Паузу прервал Юрий Архипович. Сначала он разразился солдафонской шуткой:

– Что вы головы повесили, соколики? Или выпить захотели, алкоголики?

Что было неуместно.

Но неловкость от непринятого юмора его ничуть не смутила:

– Мы – сыскное агентство. И мы беремся за это дело. А вы, Самсон Георгиевич, расскажите, что знаете, об убитом.

Профессор рассказывал сжато, строго отделяя факты от эмоций. Константин Леонтьевич Туз был офицером-физкультурником. Последняя должность – заместитель начальника спортклуба гарнизона в Азербайджане. После распада СССР служить в азербайджанской армии отказался. Вернулся в Москву, демобилизовался, поступил на работу в одну из нарождавшихся тогда охранных организаций. Его отец, математик Леонтий Туз, автор, между прочим, теории относительных неравенств… Не слыхали? (Мы к нашему стыду не слыхали.) Но это неважно. Важно было, что Костя Туз, спортсмен, КМС по нескольким видам единоборств, был человеком добродушным, интеллигентным и врагов не имел. Не женат. Имеет (имел!) подругу, живущую отдельно, в собственной квартире, с сыном. Вот ее телефон, выписан заранее, вот телефон родителей…

Юрий Архипович приложил к делу.

Девочка, которая так и не произнесла ни слова, расплакалась. Самсон Георгиевич сдержанно ее утешал, я принес минеральной воды.

Валерий, который почти не принимал участия в беседе, спросил:

– А все-таки уголовное дело по поводу убийства возбуждено?

– Да, конечно, – сказал профессор. – А как они могли его не возбудить? Но я не увидел энтузиазма. А я старый, опытный преподаватель. У студента или школьника – или есть энтузиазм в учебе, или его нет. Здесь энтузиазма я не обнаружил. Поэтому я пришел к вам. Пусть будет альтернатива.

Валерий кивнул. А Юрий Архипович спросил:

– А телефоном родителей охранявшегося мальчика вы не располагаете?

– Нет. Он никогда ничего не говорил о своей работе. Это было его правилом.

– Естественно. Но мальчик учился до вчерашнего дня в вашей школе. В канцелярии, в учебной части…