«Маленький СССР» и его обитатели. Очерки социальной истории советского оккупационного сообщества в Германии 1945–1949

Несмотря на приложенные усилия, сочетавшиеся с дальнейшим распространением доносительства и страха, сваговцы слишком медленно разворачивались в нужную сторону. Инструкторы Политуправления жаловались, что Закрытое письмо ЦК ВКП(б) «О деле профессоров Клюевой и Роскина» от 16 июля 1947 года воспринималось даже коммунистами скорее «как информационный документ»503. В большинстве парторганизаций так и не поняли, что это документ «программный». При проверке оказалось, что целый ряд секретарей парторганизаций забыли «основное содержание Закрытого письма» и не поняли задач, поставленных ЦК ВКП(б) «по усилению идеологической работы с интеллигенцией»504. Запланированные во всех парторганизациях собрания о чести и достоинстве советского человека, которые должны были переключить партийцев на патриотизм и борьбу с низкопоклонством, проходили вяло

505. Для активизации кампании нужно было подключить старые проверенные средства – страх и бдительность. Кто как не сваговцы (или, по крайней мере, «отдельные неустойчивые люди»), вынужденные жить в непосредственном капиталистическом окружении, априори должны были пострадать от пагубного влияния Запада? В 1948–1949 годах отношение к западному миру по указке сверху стало принимать изощренные лексические формы. Главноначальствующий заговорил о «гниющем (здесь и далее курсив наш. – Авт.

) буржуазном мире»506, который оказался в двух шагах от сваговца, политработники перешли к «агитационно-пропагандистской работе по воспитанию жгучей ненависти… к

американо-английскому фашизму и его империалистическим проискам»507, на партсобраниях требовали «ни на минуту не забывать», что сваговцев «окружают враги, шпионы и прочая сволочь»508

. Тяжеловато было жить в таком-то окружении!

Казус Кривопалова

Чтобы заставить дисциплинирующий партийный механизм работать, необходимо было вдохновить и поощрить людей, способных по своим личным качествам и склонностям играть роль блюстителей коммунистической чистоты. На фоне разраставшихся запретов и ограничений нужно было включить патриотическую мобилизацию коммунистов, особенно партийной интеллигенции. Лицом идеологической кампании 1948 года в Управлении информации СВАГ стал майор (затем подполковник) Владимир Яковлевичем Кривопалов, служивший старшим инструктором-информатором в отделе информации, штатный политработник и опытный участник идеологических битв. Он вступил в партию в 1921 году в возрасте восемнадцати лет. Как политработник и коммунист со стажем В. Я. Кривопалов обладал особыми партийными навыками, благодаря которым и оказался в центре борьбы с космополитами, «низкопоклонниками», очернителями и формалистами. Мы рассматриваем действия нашего героя в одном отдельно взятом «интеллигентском» управлении СВАГ как казус, воплощавший идеологические стереотипы эпохи509. Какими бы ни были личные мотивы Кривопалова, его публичные действия вполне отвечали модельному поведению истинного коммуниста, каким его видели в своих тоталитарных грезах партийные верхи.

Кривопалов появился в Советской военной администрации во второй половине 1946 года. Во время описываемых событий ему было сорок пять лет. На партийных собраниях он постоянно выступал с критикой коллег по идеологическим вопросам, прибегая, как мы бы сказали, к изощренной аргументации в лучших традициях сталинского времени. Активность майора была замечена. Его выбрали в состав партбюро, чуть было не назначили партийным секретарем Управления информации СВАГ. Но одного голоса не хватило, и Кривопалов стал заместителем, отвечавшим за пропагандистскую работу.