Малиновский. Солдат Отчизны

— Ещё одну историю давно собирался вам рассказать. Вот вам вопрос. Надо ли было вам со своей 2-й гвардейской давать отпор Манштейну? А может, лучше было бы пропустить его к Паулюсу да и захлопнуть мышеловку?

— Честно говоря, такое мне даже в голову не приходило, — признался Малиновский. — Захлопнули бы мы Манштейна вместе с Паулюсом или нет — это ещё бабка надвое сказала. А если бы они, объединившись, мышеловку сломали? И кто только такой вопрос выдумал?

— Кто? — хитровато заулыбался Чуйков. — Товарищ Сталин — вот кто!

— Сталин?

— Ей-ей, не брешу! Летом, в пятьдесят втором, считайте, через десять лет после Сталинграда, отдыхал я в Сочи. И вдруг к аппарату Поскрёбышев вызывает. Говорит, что соединяет меня с товарищем Сталиным. Не скрою, струхнул я: войны давно нет, а вдруг вождю понадобился. Видно, думаю, какие-то мои старые грехи разворошил. Слышу в трубке его голос. Спросил, как мне здесь отдыхается, и сразу: можете приехать ко мне? Оказывается, и он был в это время в Сочи. Ещё бы я ответил: «Нет, не могу, товарищ Сталин!» Да хоть сию минуту! Тогда, говорит, сейчас за вами машина придёт. Хорошо, что я ещё не успел перед обедом махнуть чарку. Быстренько облачился в мундир, еду. Он у подъезда встречает. Начинаю рапортовать, мол, по приказу прибыл, а он мою ладонь своей рукой от козырька фуражки отводит. Давайте, говорит, не так официально, мы же на отдыхе. Пришли мы с ним в бильярдную, к беседе располагает. Он грузинского вина предложил. Отличнейшее вино, доложу я вам, Родион Яковлевич! Ну, сперва расспросил он меня о положении в ГДР, — я тогда, помните, был там главнокомандующим Группой советских войск. Потом пригласил на ужин, на открытую веранду. За столом и спрашивает: «Скажите, товарищ Чуйков...» Короче, задаёт тот самый вопрос, который я вам тут сформулировал. Подумал я, подумал и ответил вот таким манером. «У нас, — говорю, — у сталинградцев, полной уверенности в том, что танковые армады Гота не протаранят фронт внешнего обвода окружения Паулюса, не было. А позже сюда могла ринуться и вся группа немецких армий «Дон». И вряд ли можно было с уверенностью предсказать, что, деблокировав армию Паулюса, немцы позволят нам захлопнуть их в общем «котле». Высказался в таком духе, жду реакции Сталина. А вдруг у него совсем другое на уме? И тут слышу: «Вы правы, товарищ Чуйков. Пропустить Манштейна к Паулюсу было рискованно. А мы рисковать не имели права! Наш народ отчаялся от непрерывных отступлений. Победа нужна была любой ценой». Вот такой состоялся разговор. И вы, Родион Яковлевич, правильно действовали, как бы некоторые наши нынешние «стратеги» ни пытались фантазировать по этому поводу.

— Главное, что последующие события подтвердили правоту решений Ставки, да и наших с вами тоже, — заметил Малиновский. — Однако не случайно же Сталин задал вам этот вопрос. Насколько мне удалось узнать его за годы войны, он просто так, из чистого любопытства, вопросы никогда не задавал, за ними обычно стоял некий скрытый, лишь одному ему известный смысл.