Малиновский. Солдат Отчизны

— Дело вот в чём. Когда мы приехали в санаторий, Родион Яковлевич осмотрел отведённые ему апартаменты и посчитал, что они слишком велики. Он оставил для себя и жены, Раисы Яковлевны, рабочий кабинет, аппаратную с узлом связи и спальную комнату, а две других комнаты решил не занимать и посоветовал разместить в них кого-либо из отдыхающих. Мы предложили ему несколько кандидатур, и он, представьте, остановился на вашей. Говорит, что наслышан о вас, как об интересном человеке, писателе, фронтовике. Так что, — улыбнулся Петров, — вы ему подходите по всем, так сказать, параметрам.

— Благодарю за доверие! — Борзунов был и смущён, и рад. — Постараюсь вести себя так, чтобы ничем не нарушать отдых министра обороны.

— В этом у нас нет сомнений. Но вы не стесняйте себя особо. Отдых есть отдых. К тому же Родион Яковлевич — простой, общительный человек, в нём нет ни грана высокомерия, не то что у некоторых наших военачальников. Он никогда не опустится до того, чтобы хоть как-то унизить младших по чину. Да вы и сами в этом убедитесь. Чувствуйте себя как дома. Кстати, здесь, в холле, есть бильярд, да ещё Родион Яковлевич попросил поставить столик с шахматами. Он без шахмат не может, если даже напарника нет — этюды шахматные решает. Так что можете посостязаться с ним. А Раиса Яковлевна обожает бильярд.

— Шахматист из меня, честно говоря, слабоватый, — вздохнул Борзунов. — Бильярд — более доступная мне игра, хотя я, конечно, не Дымба — король санкт-петербургского бильярда. Помните фильм «Выборгская сторона»? Там в роли Максима Чирков, а Дымбу играет Михаил Жаров.

— Ещё бы не помнить! Какие фильмы были! Какие артисты!

Они поговорили о кино, и Семён Михайлович слегка успокоился. Но оставалось самое главное — предстать перед министром, и это продолжало его волновать.

— Родион Яковлевич сейчас работает, у него эти часы святые, — сообщил Петров. — А перед обедом выходите в холл, я вас ему представлю.

Борзунов отправился в свои комнаты — обустроиться.

До обеда было ещё далеко, и он решил выйти из корпуса, подышать свежим воздухом. Едва он распахнул входную дверь, как перед ним снова возникло чудо: совсем рядом — казалось, можно дотянуться рукой — высился двуглавый Эльбрус. Снежная шапка его розовела в лучах полуденного солнца. Подумалось: «Хоть всю жизнь смотри на этот волшебный подарок природы, не насмотришься».

Семён Михайлович заворожённо смотрел на горы, радуясь, что наконец-то открывает для себя Кавказ. Очарованный окрестным видом, он даже не услышал, как открылась входная дверь и послышались чьи-то шаги. Очнулся он лишь тогда, когда совсем рядом прозвучал мягкий баритон:

— Семён Михайлович! Добрый день!

Борзунов поспешно оглянулся: перед ним стоял Малиновский!

Семён Михайлович, волнуясь, попытался представиться министру, но тот, дружески протянув руку, прервал:

— Не трудитесь, Семён Михайлович! Во-первых, с прибытием вас в эти благословенные края. Во-вторых, мы же здесь на отдыхе. Неужто Василия Ивановича Чапаева забыли? Помните, как он говорил? «Это в строю я тебе командир. А на отдыхе, если я чай пью, приходи ко мне чай пить!»

— Очень хорошо помню, товарищ маршал.

— Вот и действуйте в соответствии с рекомендациями Чапаева, — улыбнулся Родион Яковлевич. — Ещё добавлю, что, в-третьих, я, кажется, о вас всё знаю. Ну, если не всё — всё о человеке знать вообще невозможно, — то почти всё. Вы всю войну прошли фронтовым корреспондентом. Хотите, даже скажу, как ваша газета называлась? — И, не ожидая ответа, продолжил: — «За честь Родины»? Верно?

— Абсолютно верно, товарищ маршал! — воскликнул поражённый Борзунов. — Сердечно признателен вам за такое внимание к моей скромной персоне!

— И с некоторыми книгами вашими я знаком — «Берег левый, берег правый», например. Это же о форсировании Днепра. Вы участник этих событий?

— Так точно, товарищ маршал!

Семёну Михайловичу очень хотелось добавить, что хотя он и был корреспондентом газеты, но во время переправы через Днепр возглавил одну из групп разведчиков и, несмотря на ураганный обстрел противника, переправился на другой берег Днепра, за что и был представлен к званию Героя Советского Союза. Правда, затерялось это представление где-то в папках или сейфах кадровиков. Но он тут же одёрнул себя: в высшей степени нескромно будет сейчас говорить об этом!

— Да, фронтовые корреспонденты — это особый народ, — улыбнулся Родион Яковлевич. — Особое племя. Верно писал Симонов, что они с «лейкой» и блокнотом, а то и с автоматом первыми врывались в города! Ладно, о «друзьях-товарищах, о боях-пожарищах» мы ещё с вами повспоминаем. А пока что полюбуемся горами Кавказа!

Министр отошёл немного в сторону и устремил задумчивый взгляд на Эльбрус. И вдруг до Борзунова донеслись тихие слова:

Как-то раз перед толпоюСоплеменных горУ Казбека с Шат-горою

Был великий спор.— Берегись! — сказал КазбекуСедовласый Шат,Покорился человекуТы не даром, брат!