Мальтийская история: воспоминание о надежде

— Мадам Растиньяк, позвольте пригласить Вас в кафе на чашку кофе.

Она немного удивлённо посмотрела на меня, мне даже показалось, что как-то расстроено. Боясь получить отказ («Может быть, я ей не нравлюсь?») или быть неверно истолкованным («Очередной навязчивый ухажёр?»), тут же продолжил:

— У меня здесь никого нет. Францию мы оставили почти одновременно, и неожиданно попали на остров, о котором никогда не задумывались, — я пожал плечами: — Просто хотел узнать, как Вы устроились.

Облако недоверия слетело с её лица:

— Хорошо, давайте выйдем в свет, — она посмотрела в сторону комнату. — Подождите.

Через минуту мы покинули её квартиру, на моей спутнице появилась шляпка-вуалетка, ажурные перчатки, в руке — маленькая дамская сумочка.

Кафе «случайно» оказалось тем самым — «Кафе у бухты», около которого я познакомился с Надэж. На этот раз заведение было заполнено, и мы с трудом нашли столик в тёмном углу без вида на море. Я галантно выдвинул стул для девушки.

— Всё равно море рядом — оно с нами, — Надэж как будто прочла мои мысли и присела на скрипучий стул, потом добавила: — Разве Вам как моряку не наскучило море? Мне кажется, Вы его должны ненавидеть: бескрайнее и скучное, и ещё — мокрое, — иронично улыбнулась.

Я сел напротив и улыбнулся в ответ:

— Море не может наскучить — оно живое, а всё живое не может быть однообразным. Можно сутками сидеть неподвижно, любуясь океаном.

— Месье Викто́р, Вы романтик! — по её лицу порхала беззаботность.

Официант принёс салат из кролика и налил красное вино.

На этот раз моя знакомая была более разговорчива: она устроилась в новом для неё жилище, узнала, где рынок, но режим экономии воды подействовал на неё удручающе.

— Вместо воды, Вы можете использовать местное вино, — попытался пошутить, Надэж вежливо улыбнулась. «Шутник из меня не очень», — попрекнул себя.

Сама она оказалась, как я и предполагал, из Парижа, её отец служил в министерстве иностранных дел. Взглянул на свои руки: под ногтями виднелись несмываемые чёрные пятна от мазута. «Девушка из высшего общества. Забавно», — невесело подумал.

Невольно вспомнил утреннюю болтовню с сублейтенантом Канинхеном: возможно, ей и шёл образ Флёр-де-Лис, но вряд ли простой моряк мог стать для неё Фебом де Шатопер. Внутренний голос насмешливо подразнил меня: «Лучше ищи свою Эсмеральду!» Что я мог ему ответить? «Нелепые социальные предрассудки, которые мы сами себе создаём», — буркнул про себя. Это всё, что приходило на ум. Однако это было не самое худшее в моей знакомой.

Наша беседа не могла не коснуться цели её поездки в Триполи.

— Да, — она вздохнула. — Мой муж, Жорж, служит во французском консульстве в Триполи. Он работает там меньше года, точнее два месяца. А поженились мы за месяц до его отъезда…

Мне стало не по себе, внутри стало пусто — ощущение падения со скалы: я срывался вниз, а Надэж оставалась. Она что-то говорила, улыбалась, снова говорила, но я ничего не слышал: её губы шевелились беззвучно для меня. То смотрел на неё, то опускал глаза на бокал с вином — хотелось другого. Другого? Другого — это стакан виски, а затем второй… Но их не было — пришлось сконцентрироваться и вернуться в реальность — тоскливую реальность.

— …Вот я и села на пароход из Тулона в Триполи, — снова в моих ушах появился её голос. Она сделала паузу: — …Это Вас расстроило, месье Викто́р? — на её лице появилась тревога.

Это меня расстроило? Мне стало неприятно от самого себя: потерять недавно родителей и ухаживать за милой девушкой? Во рту появился противный привкус, потянулся к бокалу и попытался смыть его вином. Вежливо улыбнулся Надэж:

— Нет, ничего, мадам. Вспомнил о родном городе, — соврал я.

— О, да! Как я Вас понимаю, — она отвернулась в сторону моря. — Знаете… — парижанка вдруг резко повернула голову в мою сторону, её широко распахнутые глаза доверчиво смотрели на меня. — Почему мы на Вы? Для Вас я просто Надэж.

Ещё минуту назад я был бы счастлив от такого предложения Надэж, но сейчас это не имело никакого значения, хотя, конечно, на моём лице появилось выражение признательности.

— Если Вы… — я запнулся. — Если ты позволишь, то для тебя я просто Викто́р.

Очень хотелось добавить: «Простой моряк с торгового судна», но сдержался. Какое я имел право выливать наружу желчь разочарования? Моя знакомая ничего мне не обещала и ничем мне не обязана. И я подавил в себе эту юношескую глупость, попытавшись вести себя как можно более непринуждённо: «Надеюсь, она ничего не заметила». И вскоре снова услышал, что говорит Надэж.

— …Я уже соскучилась по Парижу, — она взглянула мне в глаза, — на этом острове камней и песчаника. Поэтому так приятно встретить здесь соотечественника.

Я сжал вилку в руке: «Ну, как же не обещала? Один только её взгляд — это уже обещание, как для альпиниста — желанная горная вершина».

— Наша квартира — в XVI округе, недалеко от Булонского леса. Мне нравилось там гулять. Сейчас там так хорошо, — она мечтательно закатила глаза, через секунду её взгляд снова вернулся ко мне. — А в Нанте есть городской парк для отдыха?