Малыши и математика. Домашний кружок для дошкольников

Я ответил, что она уже кончилась для тех, кому неинтересно, и что он может идти играть, если хочет, поскольку я никого не заставляю, и т. д. Но сказал я всё это не очень внятно и, честно говоря, несколько упавшим голосом. Наступило минутное замешательство, в течение которого я доставал мешок и цветные кубики, и тут Андрюша решился и сказал:

— Нет, я всё-таки пойду поиграю, — и убежал в детскую комнату, где в это время были Женечка, Саня и Андрюшина двоюродная сестра, тоже Саня, трёх лет (так ему всё это надоело, что он предпочёл общество трёх маленьких девочек). Следом за ним, ни слова не говоря, убежал Петя. После этого Женя неуверенно пробормотал:

— Я вообще-то уже всё решил, — и тоже убежал. Только Дима хотел заниматься ещё (отчасти это может быть связано с нашей беседой с ним в предыдущий день о его поведении на английском и о том, как важно самому хотеть заниматься). Он даже чуть не заплакал, когда я сказал:

— Потом.

Чуть не плакал я не от того, что теперь не будет урока, а от жалости к папе (он был такой грустный!) и от того, что я его утешал, а он не обращал внимания. — Дима

.

Но нам уже было не до него: мы решали «педагогические проблемы». Причём проблемы эти касались не только детей, но и меня самого. Алла прекрасно знала, сколько души я вкладываю в эти занятия, и ей потребовалось немало такта, чтобы как-то меня утешить. Я же сам не знал, в какую крайность броситься: то ли забросить всё к чёртовой матери, то ли… что? Никакой другой идеи в голову, увы, не приходило. В неудобном положении оказалась также и Люда: с одной стороны, ей хотелось как-то защитить Андрюшу от нашего гнева, с другой — и нас не обидеть.

В итоге, после многочисленных общих и сепаратных обсуждений были приняты следующие решения:

1) Андрюшу больше не приглашать[9]. Назавтра я поговорил с Людой в том плане, что не вижу смысла заставлять его делать то, что ему не нравится, что он ещё в школе успеет натерпеться, а пока пусть последние месяцы подышит спокойно, и что в конце концов он пропустит 3–4 занятия, так что потеря невелика. По существу, в этих словах нет никакого лицемерия. Ровно так оно всё и есть: и то, что не следует заставлять, и то, что ещё в школе натерпится. К тому же он в сентябре уже идёт в школу, а наш кружок — для дошкольников[10]

. Жаль только, что всё это пришлось говорить не д о всей этой истории, а после, и это придавало нормальным словам нежелательный оттенок. К тому же и моё состояние духа не совсем предрасполагало к переговорам: всем было видно, что я обижен.

2) Ребят ни в коем случае не ругать.

3) Сделать перерыв. Отчасти в надежде на то, что они сами спросят, когда же будет математика (раньше такое иногда бывало — даже с Андрюшей). Я некоторое время упирался, говорил:

— Пока сами не попросят, заниматься не буду.

Трудно придумать что-нибудь более глупое. Ребёнок живёт данным моментом, а не думает о том, что «должно произойти в субботу в 11 часов». Если же в субботу ничего не произойдёт, он скорее всего просто ничего не заметит.

Перерыв продлился три недели.

4) Сделать следующее занятие резко непохожим на все предыдущие (совет Риты Марковны[11]).

Мне бы как раз больше понравилось, если бы оно было такое же, как всегда. Я не помню, скучал ли я по кружку, но если скучал, то по тому, что было раньше, а не по чему-то новому. По крайней мере, я был неприятно удивлён, когда мы сели не на обычном месте, а в коридоре. — Дима

Глядя из сегодняшнего далека, можно только удивляться, до чего же гипертрофированной была моя реакция. Я оказался в роли революционера, мечтавшего осчастливить человечество. А человечество, вместо того, чтобы с распростёртыми объятиями броситься мне навстречу, продолжало предаваться своим порокам. И вот я уже готов рубить головы…

Занятие 30. Переливание воды

9 мая 1981 года (суббота) 10¹⁰ —10⁴⁰ (30 мин) Дима, Петя, Женя

Опыты с переливанием воды (сохранение количества вещества). Занимались в коридоре — с одной стороны, чтобы не испортить ковёр, но также и для создания «новизны обстановки».

Оборудование. Две кастрюли: в одной вода, подкрашенная заваркой чая, в другой вода, подкрашенная чернилами; две кружечки для наливания; две пустых молочных бутылки; два узких стакана; один широкий стакан; четыре фужера. Я договариваюсь с ребятами, чтобы они постарались ничего не разбить.