«Мама, верни мой звездолёт!», или Исповедь Особиста Шмакодявки

– Да ты что! Вряд ли! Не дорос ещё…

– Ко-оль!

– Да?!

– Иди сюда, в комнату!

– Куда ещё?! Наташ, не отвлекай: мне на работу скоро выходить.

– Коль! Ну не красавец ли, а!? Нет, ну ты посмотри! Ходит тут! Ходит и радуется! Говорит: «Синий, синий он!»

– Наташ, поди лучше ты! Не слы-ышу-у, не пойму, какой Сион? Ты мне про какой Сион сейчас говоришь?! Сионизм? Да где!? Покажи!

– Коль, так поди! Посмотри: «Голубой», – говорит. Голубой у него, видите ли, и скрывает. И ходит тут всем синенькую свою то показывает, а то прячет. Я не могу орать на всю квартиру! Сам вот и увидишь, и услышишь!

– Я чай пью! Что у него там синенькое?

– Коль, ты – Отец! Вот ты и посмотри, и сам разберись, он голубой

или синий всё-таки. Как по-твоему, Коль?! Те как лучше будет, на твой честный взгляд? Поди!

– Что тут у вас?! Аа-а! Это ж на-адо! Это мой парень! Мо-ой! Это ж мо-ой па-арень! Вот это да-а! Вот молодец! Хвалю! Наташ, ты – Мать! Поэтому синий он или голубой – сами разберётесь. В любом случае одно из двух: либо он синий, либо голубой. Но, может, есть и третий.

– Коль, какой ещё третий? Третий – это кто?! «Кто третьим будет?» – так, что ль? Ленин, что ли? И где он, Ленин-то? Ау!

– Никто, Наташ! И не Ленин, и не парень мой уж точно третьим не будет никогда! А третий случай!

– Коль, какой тогда?

– Даже четвёртый есть случай!

– Коля, не пугай! Это про тебя, что ль, голубой или синий?

– Ладно, Наташ, успокойся ты уже! Не хами! Так и собираешься мово парня в истерике воспитывать?!

– Какой тогда, Коль?

– Что «какой»?

– Ну, третий случай какой? И какой четвёртый случай?! Отвечай! Не томи!

– Значит, смотри. Сын, купюру переверни!… Вот! И теперь обратно снова переверни. Вот! Третий – это когда либо один из них голубой, а второй – либо голубой, либо синий. Поняла, Наташ? Или дальше рассказывать?

– Я-то поняла! А он-то понял?!

– Та-ак, теперь популярно для тех, кто не понял: третий – один из них синий, другой – голубой, а четвёртый…

– Да, а четвёртый, Пап?

– А четвёртый – наоборот. Но у тебя всегда будет так: один из этих двух синяя, а вторая голубой. Холодная, в смысле. А кто есть кто – решайте сами!

– Да кто?! Кто? Коль! Чёрт! Вот всё вечно перепутает!

– А говорят ещё, что среди женщин дальтоников нет. Ты и есть дальтоник!… среди женщин.

– А он, а он?! Он-то кто?! Кто тогда он!?

– А мой парень – это пятый случай! А деньги пусть себе оставит. Ха!

– Ладно. Хорошо хоть, не голубой. Главное, чтобы он понял. Я буду голубая, а он – синяя. Пфу! В смысле, синий. Слышь, Коль! А давай его отдерём как следует, а?! Чтоб впрок ему было и неповадно в дальнейшем. А?!

– Да не-е! Оста-авь. Может, научится чему-нибудь.

– Чему научится-то? На дело ходить с малолетства?! Нет, думаю, надо! Всё-таки… А то ведь так и будет теперь. А потом оглянуться не успеем, как он уже постоянный клиент детской комнаты милиции, а там, глядишь, и зона не за горами.

– Да ничего. Нет теперь пятёрки – и ладно. Наташ, ну ты сама подумай, ну на что нам эта пятёрка сдалась? Тьфу! Не мелочись. Тоже мне, проблему нашла! Не суетись по пустякам! Мы скоро все двадцать пять придумаем, и без пятёрки.

– Опять двадцать пять! Двадцать пять уже есть, Коль. Ты что, не помнишь? Вводили.

– Ты про какие двадцать пять-то?… А-аа, точно! Раз вводили – значит, всё! Сказано – сделано! Тема закрыта! А давай тогда сразу пятьдесят сделаем, а? Наташ? Как тебе, допустим, пятьдесят? Понравились бы?

– Ну, ничего… Хотя… смотря как выглядеть будут эти пятьдесят.

– Да не волнуйся, Наташ!… Хорошо будут выглядеть! Нормально. Как обычно. А?! И мы разных, разных самых наштампуем. И все по пятьдесят! Одни полтинники, полтинники – представляешь?! И все разные такие, разные-разнообразные… Уххх! Картинки интересс

ные… разноцветные… в основном, синие, голубенькие, или нет… сперва зелёные. И бумажные, и медью – блеск! И звонкие такие! И алюминий, и…

– Ты про рубли?

– Не рубли, а обрубки – одно загляденье. Но знаешь, как звенеть будут?! Аа-аа – дзыннь! Зато за ними нагибаться не надо будет никому. Тоже плюс для всех. Мелочь – она и есть мелочь. А потом и сто в ход пойдут. И деревянные можно тогда уже будет смастерить. В смысле, по чертежу заранее. Э-эхх, заживё-ём!

– А, ну разве что… Ну, тогда можно ещё, наверное…

– Это потом уже, когда по двести. Как считаешь?

– Ты о чём вообще?! Ну, решай. Сам решай! Я тут не у дел. Ты хозяин! Я на кухню.

* * *