Маневры памяти (сборник)

О жизни братьев Исаевых, да и о жизни двух моих теток (не буду всякий раз прибавлять «четвероюродных», были-то родней родных) я узнавал по крупицам…

Вот первое десятилетие XX века. Петербург. Семьи Исаевых и Глинок уже давно и, кажется, не одно поколение знакомы друг с другом. В семье Исаевых растут два мальчика, в семье Петра Васильевича Глинки – две дочери.

Сергей Исаев родился в 1890-м, Борис в 1893-м, и отцом их был надворный советник Николай Иванович Исаев (см. справочник «Весь Петербург» за 1913 год), чиновник по особым поручениям по сельской продовольственной части, которая (не правда ли, удивительно?) тогда входила в состав министерства внутренних дел. Несмотря на сельский профиль своей службы, Николай Иванович часто ездил в служебные поездки за границу. Впрочем, когда нечаянно наткнешься на сведения о том, как в 1900–1910-х годах вологодское сливочное масло успевали доставить до Парижа и Лондона запотевшим от свежести, практический смысл командировок в Швейцарию и Англию министерского чиновника, занимающегося такими поставками, становится гораздо ясней.

Начало 1900-х годов. Война на юге Африки оповестила мир об изобретении колючей проволоки, концлагерей и первом боевом использовании пулемета системы «Максим». Песенку «Трансвааль-Трансвааль, страна моя, весь мир горит огнем…» – поют всюду. Погиб «Варяг», Транссибирская магистраль забита вереницами воинских теплушек, Каляев взорвал московского генерал-губернатора… Николай Иванович Исаев – отец двоих подрастающих мальчиков. Что за судьба их ждет? Но Николай Иванович – государственник, и в том кругу, где он вращается, своих детей от выполнения долга не прячут. Определить в кадетский корпус? Но именно в эти годы вся читающая Россия не выпускает из рук книг Куприна, клеймящего нравы кадетских корпусов и юнкерских училищ…

Во время своих поездок Николай Иванович, видимо, интересуется тем, как поставлено дело воспитания подростков в Европе. А там ширится движение бой-скаутизма. В Россию это движение уже также проникло. Использовать любовь подростков к движению, приключениям и походам, чтобы превратить своих мальчиков в крепких физически развитых юношей, родителям Исаевым кажется находкой. А Сережа и Борис ради такой заманчивой жизни готовы подчиняться любой дисциплине, хоть военной. В военные игры, впрочем, они и до этого играли с упоением.

Братья Исаевы учатся в 1-й петербургской гимназии на Ивановской улице (с 1918 года – ул. Социалистическая).

В другой семье, семье Петра Васильевича Глинки, растут две девочки – Надежда (р. 1900) и Мария (р. 1901).

Сестер возят то в Швейцарию, то на большой семейный сбор в имение Вильский Тартак (под Житомиром). Это имение покойного деда девочек, губернатора Василия Матвеевича Глинки, о котором уже было сказано. У Петра Васильевича трое братьев, старший из них – Яков Васильевич, начальник канцелярии Государственной Думы в течение всего срока ее существования. В списке чиновников аппарата Думы[33] он стоит первым.

Начало 1910-х годов. Братья Исаевы уже студенты Технологического института. Как бывшие бой-скауты, они, конечно, спортсмены. Более того, они не только спортсмены, другое название бой-скаутов – «разведчики». Пробывший несколько лет в «разведчиках» становится, по сути, инструктором по выживанию в любых условиях, к тому же обязательно – технически грамотен. Братья Исаевы ездят на мотоциклетах фирмы «Индиан» (впоследствии слилась с фирмой «Харлей-Дэвидсон»).

Август 1914… Война. Братья Исаевы отправляются на войну, при этом на своих же мотоциклетах. Они (витой кант на погонах) вольноопределяющиеся. Так называли добровольцев, образовательный ценз которых давал им некоторые льготы, например, выбор рода войск. Исаевы в мотороте связных («самокатчиков»), прикомандированной к штабу на границе Польши и Германии. Из пунктов, которые упоминал дядя Боря в связи с германской войной, помню Вержболово, около которого, везя донесение в штаб Самсонова, он ехал по аллее в поперечных полосах лунного света, почему и не заметил поперечного раскопа… Когда не доставляли бензин, то «Индиан», говорил дядя Боря, иногда удавалось завести на коньяке.

В параллельной семье растут сестры Надежда и Мария (Муся).

Становятся ли братья Исаевы офицерами запаса, сведений не имею. Но никто из известных мне Исаевых после 1917 года не эмигрирует. Глинки также остаются в России. Даже брат отца девочек, Яков Васильевич, ставший на излете империи (в 1917 году) сенатором, и тот никуда. В Петрограде начинается квартирное «уплотнение». Родители Нади и Муси успевают «уплотнить» свою квартиру на Кирочной семьей давних знакомых – это Николай Иванович и Наталья Ивановна Берберовы с дочерью Ниной,[34] начинающей поэтессой. У Нины роман с Владиславом Ходасевичем, это 1921 год. Оба вскоре уезжают за границу.