Манфред

Циммерман понимал, что удержаться на посту Гебитскомиссара Павлограда среди этой стаи стервятников не получится без поддержки Зальцнера. В глазах этих воротил его цветочный бизнес — ерунда. Что для них его баварские розы? Амариллисы — его гордость, георгины на этой плодородной земле, хризантемы, гладиолусы — это же гимн Германии! А рабов здесь достаточно, местные жители с детства приучены работать на земле, у каждого домика цветочный палисадник. Но такого великолепия цветочных оттенков местные туземцы не видели никогда. С детства Генриха Циммермана восхищала власть над цветами: они цвели, подвластные его воле, ровными рядами, лучше, чем солдатский строй, чище, совершенней.

Генрих считал Гитлера таким же "садовником", несущим порядок и совершенство в хаотичный мир. Как важно завоевать расположение Зальцнера, как добиться, чтобы генерал перестал считать цветы ерундой? Но ему куда интереснее игры с подпольщиками, многоходовые комбинации с подставами и разоблачениями.

Накануне визита в Днепропетровск Циммерман мучительно пытался уснуть:

"Как всё надоело! Как же хочется вернуться в милую Баварию! Эти проклятые варвары не ценят культуру и не стремятся к цивилизованному порядку. В Днепропетровске опять взорвали цистерны с горючим, прямо на станции. Деятели из СД задергали меня поисками подпольщиков, это их обязанность, а не моя. Каждый должен заниматься своим делом!"

***

декабрь 1942

Пожар на артскладах

Двое суток полыхала окраина Павлограда, осколки рвущихся снарядов разносило по окрестностям, ужасая жителей. Кто-то радовался, кто-то молился, ожидая смерти от осколков и новые расправы.

Перевернув весь город, фашисты решили, что для авторитета оккупационных властей, невыгодно признавать взрывы артиллерийских складов диверсией. Решили списать на детонацию. По крайней мере, объявили об этом населению притихшего города через местную газетку.

Это была месть за погибших подпольщиков Днепропетровска. Информация о боях под Сталинградом была скудной, в виде слухов. Несмотря на многократные заявления фашистов о победах на Волге, город держался. Возможно, содержимое артскладов и было предназначено для отправки на Волгу или под Ростов. Теперь было уже не важно — это, в любом случае, помощь нашим.

К декабрю идея восстания окрепла, и сформировался общий план. Пётр Онуфриевич анализировал информацию и понимал где и как лучше ударить. Но, одно дело создать штаб из кадровых военных, другое — люди мирных профессий, из которых и состояло абсолютное большинство подпольщиков. Опыт майора, конечно, был бесценен, но кроме него профессиональным разведчиком был только Константин Рябой, его и решили назначить командиром штаба восстания.

"Павлоградська газэта" опубликовала версию о детонации. Гестапо рассчитывало, что притаившиеся подпольщики усилят активность и угодят в ловушки. Специально командированные из Днепропетровска агенты и следователи СД и гестапо прибыли на помощь. После ликвидации областного подполья, приехали показать коллегам Павлограда, как нужно работать. Тотальные аресты себя не оправдали, решили опираться на местные кадры. Особый интерес командированных вызвала фрау Таблер.

Тайхмюллер — гауптштурмфюрер СД уже слышал от Хайнемана о "настоящей немецкой фрау". Берлинская газета "Русское слово" даже писала восторженную статью о патриотизме Клары.

Решили привлечь к активному сотрудничеству Байбару, чьё внимание не должно вызвать у фрау беспокойство. Байбара уже доказал свою преданность рейху, когда сдал гестапо всех бендеровцев, мечтавших об "Украине без немцев", припомнил им всем свои обиды, даже самые мелкие. Теперь все они трудились на просторах Великой Германии — кто в лагере, а кто на фабриках. А сколько девушек готовы его "отблагодарить", только бы вычеркнул из списков на отправку.

Молодежь свозили из всех окрестных сёл и хуторов. Байбара приказал загонять в эшелоны под музыку оркестра Управы, но плач и надрывные крики не мог заглушить даже бравурный марш.

Начальник Биржи труда решил облагодетельствовать дочь своего соседа Андрея Павловича, оставшуюся в одиночестве. Пока Караванченко, предупрежденный товарищами о возможном аресте прятался у надежных людей в Пятихатках — якобы ушёл на "менку", полицаи арестовали его жену Надежду.

Дочь Караванченко не испугалась. Получив от девочки отпор, сытый "ухажер" тут же внёс её в списки на отправку в Германию.

Прибер пришёл к Андрею в Пятихатки пешком, отмахав почти двадцать километров.

***

В разговорах с немцами Клара часто убеждалась в некоторой шаблонности, касательно оценки своей судьбы в истории Тысячелетнего рейха. Сказывался результат работы министерства пропаганды и пылких речей "доктора" Геббельса. Простому среднестатистическому немцу действительно трудно осознать: какая сверх сила переносит с места на место огромную массу немецких солдат.

Ещё до своего отъезда Лёхлер любил поразглагольствовать: