Маньяк и тайна древнего русского клада

В тот момент, когда О’Доннелл ответил на вопрос зеленоглазой блондинки и выразил свою полную готовность и дальше оставаться в сознании и сохранять стойкость духа и ясность рассудка, делая это несмотря ни на какие невзгоды, в приемный кабинет торопливой походкой вошел небольшой человечек, рост которого едва ли доходил до полутора метров; своим сухопарым телосложением он тем не менее производил впечатление довольно жилистого мужчины, вопреки своим внешним данным способным проводить в том числе и сложнейшие операции. Зайдя в кабинет и увидев связанных женщину и девушку, он поначалу опешил и буквально на секунду застыл неподвижно на месте; однако доктор быстро пришел в себя и хотел было уже отпрянуть назад, чтобы броситься обратно в оставленную незапертой дверь, позволившую ему так беспрепятственно попасть в столь опасное место, но отчаянная налетчица, ожидавшая нечто подобное, сделала в его сторону два уверенных шага и чуть повыше переносицы приставила захваченное у бандитов оружие:

– Я бы не советовала Вам этого делать, «док», – обратилась она к нему на американский манер, что было неудивительно после столь длительного общения с гражданином Соединенных Штатов, – от Вас требуется совсем немного – просто сделать свою основную работу и оказать раненому человеку медицинскую помощь; не забывайте: Вы некогда давали клятву Гиппократа и отказать страждущему Вы просто не можете, причем не только из-за своих основных обязанностей, но в том числе и по этическими соображениям, требующим от Вас профессионального милосердия.

Только теперь мужчина в белом халате, кроме всего прочего обладавший еще и роскошными густыми усами рыжего цвета, отлично сочетавшимися с такого же окраса коротко-стриженными волосами, заметил прислонившегося к стене и стоявшего чуть сзади молодого человека, с явными признаками огнестрельного ранения, имевшегося у него в верхней части груди; по его внешнему виду можно было сделать вполне обоснованный вывод, что он едва держится, чтобы тут же, прямо в приемном отделении, не повалиться на пол и не лишиться сознания. Здесь уже у доктора, хочешь не хочешь, но все-таки сыграла профессиональная жилка, и, мгновенно забыв про угрожающую опасность и вооруженную пистолетом белокурую леди, он подошел к пострадавшему и внимательно осмотрел поврежденное место.

– Ему немедленно требуется сложная операция, – сделал он однозначное заключение, придав своему лицу сосредоточенное и серьезное выражение, – необходимо срочно извлекать пулю, а то может начаться сепсис, влекущий последующую гангрену, и тогда за возможность спасти этого человека поручиться будет довольно трудно, – здесь он, говоривший до этого производя визуальный осмотр, повернулся к угрожавшей ему огнестрельным оружием зеленоглазой красотке и, вперив в нее пристальный взгляд, хмуря брови, но вместе с тем и усмехаясь, спросил: – Вы мне поможете довести его до операционной?

Наташа отлично помнила наставления своего, более сведущего в похожих вопросах, спутника, когда он в ходе сговора с ней четко определил, что, несмотря на то что бы с ним не случилось, при любых обстоятельствах брать доктора с собой и ни в коем случае не оставаться в больнице; сейчас же, глядя на его плачевное и полуобморочное состояние, девушка сильно засомневалась: «Хм, а действительно ли, так необходимо в такой точности придерживаться разработанного ранее плана и не будет ли лучше воспользоваться медицинской, притом квалифицированной, помощью, оказанной в более пригодных условиях, где имеются все необходимые аппараты и инструменты?» О’Доннелл словно почувствовал неуверенность засомневавшейся девушки и, мотнув головой, будто стряхивая с нее пропитавшую волосы воду, придал своему лицу решительный вид и твердым голосом, правда с чуть дрожащим оттенком, еле слышно промолвил:

– Нет, «док», Вы нас, пожалуйста, извините, но согласиться с Вашим предложением у нас сейчас не получится, и мы поступим несколько по-другому…

Здесь хирург сложил на груди свои руки и, осмотрев раненного человека не совсем уверенным взглядом, с озабоченным видом стал ожидать оглашения разработанной диспозиции. Майкл между тем, несколько раз тяжело вздохнув, начал излагать свое видение дальнейшего своего излечения:

– Сейчас мы, все вместе, идем в Ваш кабинет; там вы берете все необходимые инструменты и, конечно, медикаменты, а потом мы поедем в одному мне известное место, где Вы и сделаете свою работу и достанете из меня эту проклятую пулю… – он два раза надсадно кашлянул, – потом, обещаю, мы доставим Вас – куда только скажете; простите, но по-другому в сложившихся условиях попросту не получится…

– Интересно? – не дал врач говорившему полностью излить свою основную мысль. – Что же будет, если, скажем, я откажусь?