Маньяк и тайна древнего русского клада

– Ну, – обратилась Елисеева к человеку, невольно оказавшемуся пленником и молча дожидавшемуся ее указаний – а ты забирайся в кабину – и поехали уже отсюда быстрее; конечную точку своего направления ты сейчас узнал, так что мешкать не стоит.

Для пущей убедительности непримиримо настроенная «налетчица» взмахнула кверху дулом своего пистолета, как бы таким образом показывая, что следующим движением будет однозначное нажатие спускового крючка.

– Чего так «ерепиниться»? – пробурчал недовольно «газелист», однако тем не менее в точности выполнил отданное ему столь грубым образом приказание. – Что я, дурак, что ли, какой? Чай, сделан не из железа и располагаю своим пониманием; меня, кстати, Витей зовут.

– Вот и отлично, Витек, – промолвила Наташа, усаживаясь в салоне со стороны пассажирской двери и продолжая удерживать нового знакомого на прицеле, – меня можешь звать Светой, – ей почему-то в этот момент вспомнилась покойная мама, и она решила использовать для таких нестандартных случаев памятное ей имя, – давай уже включай зажигание и следуй по рассказанному доктором адресу.

Подневольные беглецы уже проделали большую часть необходимого расстояния, и им оставалось преодолеть еще каких-нибудь пять километров, которые они проехали едва ли за каких-то пятнадцать минут; больше времени ушло на преодоление незначительного расстояния, проходящего через лесной массив и ведущего непосредственно к садоводческому кооперативу. Водитель оказался довольно сообразительным и по указанным Курасавиным приметам быстро нашел необходимый маленький домик, стоявший в окружении многочисленных, почти точно таких же, строений, неприспособленных для зимнего проживания, но отлично могущих послужить пристанищем в холодное апрельское утро.

– Извини, Витя, – промолвила ответственная девушка, небрежно демонстрируя перед ним вороненую сталью своего пистолета, – но тебе придется на какое-то время посидеть узником в своем же фургоне; не обижайся, но мера эта вынужденная и надолго она затянется; как только же «док» поставит моего друга на ноги, мы тут же всех освободим и навсегда исчезнем из ваших воспоминаний.

– Я все понимаю, – становясь все более податливым, без возражений согласился автолюбитель, – что же делать… раз надо – значит надо.

Он вылез из кабины и направился к задней части своей «газели», чтобы выпустить плененного доктора и помочь перенести раненого до дома, самому же впоследствии занять освободившееся место, по мнению Елисеевой вполне надежное для его дальнейшего содержания. Едва он успел открыть заднюю створку, как Владлен Ильич выпрыгнул наружу и тут же взял инициативу распорядителя в свои руки.

– Дело не так уж и плохо, как я предполагал в самом начале, – произнес он уверенным голосом, – однако медлить нет смысла, а в срочном порядке твоего друга, красотка, необходимо прооперировать. Важных сосудов, судя по всему, не задето, но потеря достаточного количества крови и общая усталость сделали свое дело, поэтому он сейчас находится в бесчувственном состоянии; требуется немедленно извлекать застрявшую в кости пули, чтобы избежать последующих, и более значимых, осложнений. Я думаю, если мы не будем сейчас медлить, то нам, без сомнений, удастся его спасти, и ручаюсь, что при вашем общем содействии совсем за короткое время смогу поставить его на ноги и вернуть к активной человеческой жизни. Ты же, красавица, – здесь он с убежденным видом взглянул на белокурую девушку, – приготовься: тебе придется мне ассистировать.

Наташа была к чему-то такому готова, но тем не менее это известие спровоцировало у нее неприятные ощущение и легкую нервную дрожь, вызванные, нет, совсем не страхом или какой-то неприязнью к предстоящему ей созерцанию «кромсания» человеческих органов, да еще ко всему тому же принадлежащих дорогому ей человеку, а исключительно предчувствием того, что она может не справиться с порученной ей задачей и что ее неумелые действия смогут стать причиной гибели нисколько не повинного в ее бедах мужчины. Между тем, несмотря на свои внутренние переживания, Елисеева внешне этого никак не показывала и сумела быстро взять себя в руки.

– Хорошо, «док», говорите, что нужно делать, – промолвила она с уверенной интонацией, исключающей какие бы то ни было страхи, – я готова исполнить любое Ваше распоряжение, – она вновь избрала в качестве общения уважительный тон, – лишь бы только это способствовало скорейшему возвращению его к жизни.