Манхэттенский ноктюрн

Мы потопали обратно, в подвал, в темное, насыщенное парами масла тепло. Оставался невыясненным один вопрос: как ключ из руки Саймона попал в шкафчик над холодильником Кэролайн. Я набрал ее номер. Вероятно, она укладывала вещи для поездки в Китай. Телефон еще звонил, когда я услышал шум. Лифт шел вниз, в подвал, погружаясь в свою клеть. Я осмотрел его, обратив внимание на его необычность. Это был довольно тесный лифт с замысловато украшенным, сводчатым потолком, придававшим ему сходство с клеткой для птиц, и дверью, складывающейся гармошкой.

Именно такой лифт соорудил мистер Краули из коробок из-под овсянки.

Точно! Увидев это, я вспомнил, как Мак-Гайр из «Джек-Э Демелишн» сказал, что компания по производству лифтов «спустила свой ящик» до того, как он начал сносить 537-й дом. Тот лифт стоял в своей клети в подвальном этаже на полу того, что прежде было домом под номером 537. Саймон Краули виделся с отцом в день своего исчезновения. Отец Саймона Краули был мастером по ремонту лифтов. Отец Саймона Краули после смерти сына занимался сооружением масштабной уменьшенной модели лифта, стоявшего в доме, где, предположительно, погиб Саймон Краули. Лифт, лифт, лифт. Теперь он стоял, погребенный под тоннами разбитых кусков бетона, на глубине примерно двенадцати—пятнадцати футов от поверхности земли, где находился погубленный зимним холодом сад миссис Гарсия.

Я повернулся к Луису.

– Пятьсот тридцать седьмой был точной копией пятьсот тридцать пятого или его зеркальным отображением? – спросил я.

– Не понял!

– У этих двух домов был одинаковый план этажей?

– В точности, до дюйма, – сказал он. – Все одинаковое.

– Алло? – услышал я в трубке голос Кэролайн. – Алло?

Теперь мне надо было кое-что обдумать. Я осторожно повесил трубку.

Капитал, рабочая сила и техника. С капиталом было проще всего. Я остановился у банкомата и взял две тысячи долларов, которых мне должно было хватить, потом поймал такси и поехал в центр, точнее, в чайнатаун. За рулем сидел невысокий лысеющий мужчина, на лицензии которого стояло имя: «Абдул Джаббар».

– Абдул Джаббар?

Водитель устало кивнул головой:

– Я знаю, знаю.

На Кенэл-стрит все магазины уже закрылись, но конечным пунктом моего путешествия был оптовый склад скобяных товаров, где все еще горел свет. Мальчик-китаец вышел мне помочь, и я вручил ему список на моей банковской квитанции. Он взял листок и попятился.

– Я должен спросить отца, – сказал мальчик. – Подождите, пожалуйста.

Через некоторое время из магазина вышел его отец, кривоногий мужчина лет пятидесяти, с моим бланком в руке, глядя в него с хмурым видом.

– Тут очень много всего.

– Я плачу наличными.

Китаец кивнул и позвал нескольких помощников, которые занялись выполнением моего заказа. Потом я спросил его, где можно взять напрокат небольшой грузовик или фургон до завтрашнего утра. Мужчины посовещались по-китайски, и тот, кто постарше, повернувшись ко мне, спросил:

– Вам подойдет грязный фургон? Много больших вмятин, много плохих рисунков, и написано много нехорошего.

– Лишь бы бегал хорошо.

– Это будет стоить двести доллар.

– Прекрасно, но он мне нужен прямо сейчас, – сказал я.

После этого мой заказ начали собирать в передней части склада: четыре пары зимних рабочих перчаток, четыре шерстяные шапочки, четыре пары рабочих башмаков двенадцатого размера, четыре пары шерстяных носков, стальной лом длиной пять футов, триста футов сверхпрочного удлинительного шнура с коробкой с несколькими штепсельными розетками на конце, четыре рабочих лампы большой мощности со штативами, рулетка на сто футов, ацетиленовая горелка с одним газовым баллоном, обычный лом, набор отверток, мощные двухшарнирные ножницы для проволоки, две кувалды, три больших карманных электрических фонаря и одна складная алюминиевая лестница длиной восемнадцать футов.

– Мне нужно несколько парней, чтобы сделать кое-какую тяжелую работу.

Мужчины переглянулись. Они были слишком стары для этого. На участке было полно большущих глыб цемента и кусков стали.

– Ничего, это не важно.

Через двадцать минут я уже двигался от центра к окраине. Фургон сильно кренился на одну сторону, и к тому же западала тормозная педаль, да ладно, сойдет. Снегопад прекратился. Я ехал по Десятой авеню мимо открытых всю ночь гаражей и мастерских по ремонту спущенных шин, которыми пользуются таксисты; затем свернул на восток, направляясь к задам автовокзала у управления порта. Какой-то бездомный наблюдал за мной, жуя беззубым ртом.

– Эй!

– Чего – эй?

– Мне нужны три человека, которые могут ударно поработать часа четыре, ну, может, пять.

– Три человека – чего? – Он встал и подошел поближе. У него были стертые ноги.

– Мне нужны двое мужчин, способных поработать. Я заплачу.

– Когда, завтра?

– Нет. Сегодня ночью. Прямо сейчас.

– Вы что, спятили?

– Каждый получит по двести долларов наличными.

– Ни фига себе, вы что, людей убиваете или еще что почище?

– Нет. Убираю разбитый бетон и кирпич. Работа тяжелая.

Он некоторое время молча смотрел на меня, а потом объявил:

– Сейчас все спят.

– Я обеспечу кофе, поесть – в общем, все, что нужно.

Он покачал головой: