Маннергейм и блокада. Запретная правда о финском маршале

Никто из политиков не сомневается, что поражение советской власти только вопрос времени. Все европейское общество уверено, что судьба Петрограда находится в руках Финляндии. Освобождение Петрограда – это не чисто финско-русский вопрос, это всемирный вопрос окончательного мира. Если Петроград будет захвачен без нашей помощи, перед всем миром встанет проблема создания будущих отношений между нашей страной и ее восточным соседом… Если белые войска, сражающиеся сейчас под Петроградом, будут разбиты, то в этом окажемся виноватыми мы. Уже сейчас раздаются голоса, что Финляндия избежала вторжения большевиков только за счет того, что русские белые армии ведут бои далеко на юге и востоке.

Советское правительство знает, что сейчас армия Финляндии может решить судьбу Петрограда. Но если это правительство окрепнет, оно, без всякого сомнения, направит против нас свою гегемонию. Заключение мира с большевиками поставит нас в один с ними ряд в глазах мировой общественности и не даст ничего, кроме ложных надежд на будущее. Если мы предоставим русским белым силам оружие и военное снаряжение, которое мы добыли с таким трудом, это лишь самое время, когда мы должны быть готовы всеми силами защищать наши права. Но если вместо этого мы сами примем участие в военных действиях, то получим гарантии, что наш голос будет услышан в международном сообществе, и тем самым мы предопределим нашему народу прочное и уважительное международное положение.

Взгляды всего мира обращены на нас, и все друзья Финляндии беспокойно спрашивают: сможем ли мы, считающие себя свободным народом, внести свой вклад в достижение мира в Европе? Спрашивают: сможет ли наш народ, который год назад, будучи на грани поражения, просил их о помощи, отказать им в той просьбе, с которой они обратились к нам сейчас? Те решения, которые будут приняты в ближайшее время, покажут, сможет ли будущий мир обвинить наш героический народ в том, что он трусливо отказался от обязанности, которой требуют интересы всего человечества и забота о его собственном благе».

Почему Маннергейм столь горячо отстаивал решение, против которого сам же недавно выступал? На этот вопрос может быть несколько ответов. Наиболее очевидный – если бы Финляндия вступила в войну против Советской России, это практически гарантированно обеспечивало бы Маннергейма должностью главнокомандующего и, следовательно, практически всей полнотой власти. Выставленный «в дверь», он планировал вернуться «в окно». И опять же обратим внимание: в своем пространном письме Маннергейм ничего не говорит о «спасении России» и тому подобных вещах. Он говорит об интересах финских – и всего человечества, всей Европы, в состав которой он Россию, по всей видимости, не включает. Россия ему в лучшем случае безразлична. В конце 1919 года он отправился в Польшу – договариваться о совместных действиях против России с Пилсудским. Правда, никаких реальных полномочий для этого он не имел и действовал как частное лицо.