Мантикора и Дракон: Вернуться и вернуть. Эпизод I

Наклонившись, я с лёгкостью подхватил на руки хрупкое, почти невесомое для меня тело. Прижал крепче к груди, коснувшись губами покрытого испариной лба. Словно почувствовав что-то, Корана хрипло выдохнула, открывая мутные сонные глаза и пару минут отчаянно пытаясь сфокусировать взгляд хоть на чём-то. Вздохнула и ткнулась лбом в моё плечо, прошептав:

– Я дома… Я дома… Я с вами… Люблю вас… Всех вас, мои дракончики…

– Тшш… – шикнул я на неё, уткнувшись носом в спутавшиеся волосы. Потёрся о них щекой и понёс свою драгоценную ношу в спальню.

Рагдэн, бодро подпрыгивая, путался под ногами, время от времени издавая восторженный и одновременно воинственный, самоуверенный писк. И даже не возражал, когда я устроился на нерасправленной постели, крепко обнимая вновь задремавшую Корану. Она спрятала лицо у меня на груди, обняв за талию. Ребёнок, глядя на это, горестно вздохнул, выпустив вверх небольшое колечко дыма, и запрыгнул следом, привычно сворачиваясь в клубок под боком у матери. Морду он спрятал под крыло, пристроив её на своём хвосте, и заурчал, громко так, активно, словно убаюкивая и себя, и нас с Корой. И я даже не удивился, когда меня утянуло в спокойный, мирный сон, ощущая себя безумно уставшим… Но цельным, живым и почти счастливым. Для полного счастья мне всё-таки не хватало поверить до конца, что моя женщина вернулась. Надеюсь, время сможет исправить этот маленький недостаток…

* * *

– Тряпка!

Стул врезался в стену, разлетевшись на части.

– Слабак!

Полетел следом графин с вином, растёкшимся алым пятном по светлому ковру, висящему на другой стене.

Джавир выдохнул, скалясь и сжимая кулаки. Медленно повёл плечами, после чего резко дёрнулся вперёд, переворачивая стол и ломая мебель, методично разнося всё, до чего мог дотянуться. И весь этот разгром подкрепляли ругательства. За свою довольно долгую жизнь он успел узнать немало бранных слов на самых разных языках этого мира. Кто бы мог подумать, что они так ему пригодятся?

Полукровка сознательно не пользовался магией, и только поэтому ни одно охранное заклинание на отведённом преподавателям корпусе не дрогнуло и не оповестило директора о творившихся здесь беспорядках. Впрочем, если бы господин Реес’хат соизволил заглянуть в гости к одному из преподавателей, его бы ждал сюрприз. Очень неприятный сюрприз, на взгляд Джавира, сумевшего наконец взять себя в руки и усевшегося в единственное уцелевшее кресло. Откинувшись на спинку и положив руки на подлокотники, полуэльф презрительно процедил, кривя губы в надменной усмешке:

– Я был лучшего мнения о вас, магистр… Сын – это простительно, это потомок, преемник, которого надо вырастить и воспитать как следует. Но супруга… ваша… Как вы там говорите? Равная? Так вот, магистр. Ваша Равная – это то, что убьёт вас. Рано или поздно. И уж я постараюсь, чтобы это случилось рано. – И Лаур тихо, почти нежно рассмеялся, позволяя наконец с трудом сдерживаемой магии хлынуть во все стороны. Вспыхнули защитные плетения, окутывающие всё помещение, и осыпались вслед за деревянными частями отделки горсткой тёмного пепла. Окна дрогнули, жалобно звеня трескавшимися стёклами. И, не выдержав давления, разлетелись россыпью осколков, плавно закруживших вокруг владельца комнаты.

Магистр Джавир медленно вздохнул и так же медленно выдохнул, прикрывая глаза и вынуждая себя успокоиться окончательно. Мысленно досчитал до десяти и обратно и мягко рассмеялся, чувствуя, как его наполняет неповторимое, неизвестное остальным мёртвое спокойствие.

Увы, магия смерти так просто не проходит. Для всех, но в особенности для её верных последователей. Хотя сами некроманты и иже с ними не считали глухое, могильное спокойствие и иссушающее равнодушие таким уж недостатком. Потому что там, где иные сгорали на волне собственных эмоций, по дурости летя вперёд очертя голову, маги смерти дожидались удобного момента и били. Естественно, на поражение, без промаха и не оглядываясь. Сожаление – удел других.

Ещё один смешок сорвался с губ Лаура. Лёгкое движение пальцев – и в раскрытую ладонь влетел бокал из тонкого стекла, тут же наполнившийся бордовым, почти чёрным вином. Полукровка пригубил хмельной, пряно-сладкий напиток, прикрывая глаза и размышляя над тем, как действовать теперь… При вновь открывшихся обстоятельствах и несколько изменившихся приоритетах.

Магистр Джавир принял решение пойти путём мага смерти ещё в раннем, сопливом детстве. Не признанный родом бастард, росший в бедной деревеньке изгоем и отщепенцем, вынужден был быстро повзрослеть. Семья кузнеца, в которой он волей Хранителей родился, не отличалась ни богатством, ни известностью. Отец – Лаур поморщился от отвращения, – если можно его так назвать, если не работал, то пил. А если не пил, то работал, не выбираясь из кузни и не обращая внимания ни на детей, ни на супругу, ни на окружающий его мир.

Впрочем, это устраивало всех. Потому что если отец всё-таки вспоминал о существовании своей семьи, то отыгрывался на жене и детях. Старшие успевали спрятаться или отделаться воспитательными подзатыльниками, а вот Лаур…