Мантикора и Дракон: Вернуться и вернуть. Эпизод I

Тот лишь хмыкнул, очень осторожно коснувшись пальцами моего живота, проведя по нему ласково и неторопливо. Лёгкое прикосновение магии оставило щекочущее чувство на коже, и я, не выдержав, тихо хихикнула, ёжась под действием лёгкого заклятия. И тут же замерла, недоверчиво глядя на своего непутёвого родителя. Потому что сложить два и два, чтобы получить правильный ответ, особого труда не составило. Вот только поверить в свою догадку я не могла, широко распахнув глаза и прижимая руки к животу в неосознанном жесте защиты.

– Но… Как же…

– Тебе в подробностях? – тихо прыснул Хаос, отловив мою руку. – А ты знаешь, неразумное дитя, что лишь благодаря тонкой нити связи, объединяющей эту малышку и Рагдэна, я смог узнать, что ты жива? Что лишь из-за этого нерождённого ребёнка был готов свернуть голову всем, кто попробует причинить тебе вред?

– Я же умерла… – едва слышно возразила я, вновь спрятав лицо у него на груди и продолжая прижимать руки к животу.

И невольно вспомнила, что именно сказал мне Фанэт. Кажется, только теперь я понимаю, что он имел в виду под «у тебя нет выбора».

– Смерть – это только начало, ребёнок, – вздохнул Хаос, поцеловав меня в макушку. – К тому же тот, кто тебя вернул… Как бы это помягче сказать… Он весьма своеобразен. И его система ценностей вряд ли поддаётся обычной логике. Он мог вернуть тебя в любой отрезок времени. Мог оставить тебя умирать. Мог переселить твою душу в любое другое тело… Фанэт имеет множество имён, ещё больше обличий и масок. И всегда действует в угоду личным интересам. Но в кои-то веки эта старая развалина сделала мне поистине царский подарок, да… Надо отблагодарить при случае. Если, конечно, не убьём друг друга сразу.

– Он сказал, что Мантикора – это не имя и не маска на моём лице. Это часть меня, не больше, но и не меньше, – задумчиво произнесла я, всё ещё до конца не веря в то, что услышала.

Собственная смерть, возвращение в мир, где причинили столько боли родным людям, и в итоге получить такой подарок? Тут и представить сложно, что такое вообще возможно, не то что поверить. Вот только не доверять словам отца у меня причин не было. Ни единой, коли быть совсем уж честной. Поэтому, глубоко вздохнув, я всё же решила задать вопрос:

– А…

– Нет, не скажу. Сама узнаешь, когда время придёт… Или когда сможешь сложить нормальную печать, ребёнок, – тут же открестился Хаос, весело фыркнув и отступая от меня на шаг.

Глянул вниз, заметив отблеск света на одной из граней позабытого мной браслета. И, осторожно выпустив меня из объятий, бережно поднял подарок, стараясь не касаться острых граней наконечника.

– Я вижу, тебе понравился мой подарок. – Хаос поманил меня пальцем.

Я сделала к нему шаг, протягивая левую руку. Браслет плотно обхватил запястье, застегнувшись с тихим щелчком, полыхнув напоследок рунами. Трёхгранный наконечник оказался спрятан внутри, и для несведущего человека могло показаться, что на моей руке всего лишь простенькое, ничего собой не представляющее украшение. Разве что форма необычная.

– Сюрприз с секретом внутри, да? – тепло улыбнулась я, проведя пальцами по тёмному металлу.

В душе царило странное спокойствие, лишь иногда нарушаемое тихим перезвоном тонких струн, связывающих меня и мою семью в единое целое. Больше не будет пугающей пустоты и неизвестности. Больше не будет одиночества, съедающего меня изнутри, и страха оказаться ненужной. Разве можно цепляться за эту отговорку, когда ощущаешь любовь, ласку и порой смертельную необходимость?

– Конечно. – Словно понимая, о чём я думаю, Хаос коснулся кончиками пальцев моего подбородка. – Ребёнок, я всегда буду рядом, ты же знаешь. Мы будем рядом, все мы. Но ещё раз пережить тот кошмар я совершенно не горю желанием. Ты совершила глупость, Кора, загнав себя в ловушку магического огня. Эта игрушка, – кивок на браслет и тихий, нежный смешок, – несмотря на внешнюю хрупкость, способна пробить любые стены и заклинания с заклятиями и проклятиями. И я очень надеюсь, что она тебе всё-таки не понадобится.

– Ня! – громко пискнул шур’шун, подтверждая слова своего владельца.

Он уселся около наших ног, задрав мордочку и распушив хвост, и так активно выражал своё возмущение моим поведением в прошлом, что удержаться было выше моих сил. И я тихо облегчённо засмеялась, уткнувшись лбом в его плечо. Почти беззвучно откликнувшись:

– Я тоже надеюсь на это, пап…

– Не смей меня больше бросать, ребёнок. – Крепко сжав меня, Хаос оставил лёгкий поцелуй на моём лбу. – Не смей…

Один крохотный шаг назад, прыжок верного шур’шуна на руки хозяину, и отец растворился в вихре портала. Наплевав и на защиту Академии, и на то, что это невозможно без ведома директора данного учебного заведения. Когда это Хаоса волновало чьё-то мнение? И когда он следовал установленным правилам? Кажется, как-то Авитмиль выдала отличную фразу, характеризующую нашего отца лучше всего в этом мире: «Что разрешено, то неинтересно, а что запрещено, то всегда работает лучше всего!» Сдаётся мне, это был девиз одного любопытного нелюдя всю его жизнь. И изменять ему он не собирался и впредь.