Маори по кличке "Литой" (СИ)

Бой начался, как обычно — ну, почти. В этой клетке было больше болтовни, больше света вокруг, больше чувства шоу, но и здесь, на верхнем краю сетки, мирно сидела дама в темном саване с огромной косой. Это успокаивало Джекки.

После команды к бою, Моана сразу занял центр площадки и не сдвинулся с места, не смотря на отчаянную попытку голландца сместить того. Он остался стоять, удержавшись под градом ударов, закрываясь, к шоку Джекки, а пару раз даже уклонившись. Проклятый маори словно понял, куда он попал. Он так и остался в центре поля, предоставив Ричарду кидаться на него с разных сторон, подобно безмерно опасному хищнику на не менее опасную добычу. Он просто поворачивался за ним вокруг своей оси, этаким стокилограммовым подсолнушком, следующим за ходом светила небесного.

Моана мог бить и бросать, он был одинаково опасен в любом виде боя, но один минус у него был — он не умел работать ногами. Он стоял на них, как скала, но драться — не дрался. Подсечь, ударить коленом — максимум.

Голландец тоже это знал, а так как был гораздо выше, просто охотился на Моану, ни на миг не забывая о том чудовищном панче, которому позавидовал бы и сам Туа. Почему Моана не идет в рубку? Этот вопрос, казалось, витал в воздухе. Ричард начал охотиться за ногами Моаны, а точнее, за его коленями, временя «выстреливая» в них жесткие, сконцентрированные удары, но Моана тогда просто выбрасывал руку вперед, хотя достать не мог, но порыв гасил.

Раунд шел к концу. Моана никогда не рвался кончать бои в первом раунде, просто так получалось. Он вообще никогда и никуда не рвался, в клетку он выходил убить или умереть. Сегодня его бой отличался ото всех.

Раунд шел к концу. Если бы счет велся по очкам, то раунд был за Ричардом, Львиное Сердце атаковал почти беспрестанно, бил, надеясь на удачу, на случай, на умение, на все — и тщетно. Каменное тело маори плевать хотело на его удары по корпусу, а опасные места Моана отдавать не собирался.

Раунда шел к концу, как Моана взорвался, взорвался, как взрывается кабан в стае волков — он коричневой от солнца и моря, змеей дернулся вперед — и ударил. Ударил ногой. Ударил пяткой в колено Ричарда Львиное Сердце, согнув тому ногу в обратную сторону. Удар был четким, жестким, единственным ударом именно такого рода за всю карьеру Моаны. Прежде, чем вой животной боли огласил клетку, в следующую долю секунды, кулак Моаны простым движением, каким бьют по столу подвыпившие мужики, ударил парня по темени. Изломанное тело упало на пол.

Моана отошел от своей жертвы, глядя, как обычно, себе под ноги. Почему-то он всегда так делал. Рефери кинулся к Ричарду, а заодно бежали к поверженному гладиатору из его угла, несся, как «Феррари», врач, а Моана так и стоял себе столбом.

Возле тела движение стало странным, а потом… Потом в клеть вбежали люди с носилками, а рефери, ошеломленный, как и команда Ричарда, выслушал врача, прикрыл глаза и объявил в микрофон, что Ричард мертв. В клетке стало ужасно тесно, тело Львиного Сердца укладывали на носилки, накрыв с головой, рефери поднял руку Моаны, словно не совсем понимая, что он делает, а в зале царил ад, взорвавшийся после мертвой тишины. Джекки почему-то остро, мгновенно выхватил из скачущей, беснующейся толпы, двух старцев, тех самых, что, по возрасту чинно, сидели в первом ряду.

Глава десятая Как Моану делали американцем

— Чистая победа, Джекки. Я же обещал тебе, — сказал Моана, когда они, наконец, умудрились остаться в раздевалке одни.

— Ты хотел убить? — Неожиданно спросил Джекки друга.

— Всегда хочу, — спокойно ответил Моана, — это война, Джекки. Иначе я бы тут не сидел.

— И ты знал, как ты его убьешь? — Настаивал Джекки.

— Нет, конечно. Я не мог знать, убью ли я его вообще. Ты спросил, хотел ли я этого — да. Но, если бы дело кончилось простым нокаутом, я бы не расстроился. Просто он умер — и все.

— Просто умер. Да, друг мой, все очень просто, — задумчиво отвечал Джекки. Он хотел было уже поведать Моане о своих планах насчет перехода из главаря уличной преступной группировки в казуароводы, как тут дверь снова с шумом распахнулась. Послать вошедших Джекки не успел, да оно и к лучшему. Тут были очень серьезные люди, устроители матча, промоутеры, менеджер Ричарда, и еще один господин, которых кличут афроамериканцами, к которому вся эта местная знать относилась с огромным подобострастием.

— Здравствуйте, господа. Мои поздравления, — сказал афроамериканец, усаживаясь в возникший из небытия стул.

— Здравствуйте, спасибо, — механически ответил Джекки, не заметив, что они это сказали с Моаной хором.