Марь

— С чем с остальным? — спросила нянюшка и снова больно дернула ее гребнем за волосы.

— С этими моими… видениями.

— Это не видения. — В голосе нянюшки была такая убежденность, что Мари невольно открыла глаза. — Это она тебя позвала. Пришло, видать, время.

— Кто? — спросила Мари почему-то шепотом.

— Марь. Не было такого, чтобы Марь никого не звала. И не откликнуться на ее зов не у каждой получается. Почти все отзываются.

— Что за Марь? Куда она меня позвала?

— Марь — это Марь. — Нянюшка как-то неопределенно развела руками. — На болоте она везде. Сдается мне, она болото и есть.

— Это нечистая сила?

— Может, нечистая. А может, чистая. — Нянюшка пожала плечами. — Это кому как. Марь, она такая: кому мать родная, а кому мачеха.

— А мне? Мне она кто? — спросила Мари, снова чувствуя, как по коже ползут мурашки.

— А кто ж знает, Машенька? — Нянюшка отложила гребень, посмотрела на отражение Мари в зеркале. — Я одно знаю: от судьбы не уйдешь. А если уйдешь, так все равно придется расплачиваться. Тебя не тронет, так дитя твое приберет. Марь свое завсегда возьмет. Не бывало такого, чтоб она подарки за просто так раздавала.

— Не давал мне никто никаких подарков.

Или встречу с Гордеем Петровичем можно считать подарком?

— Тебе не давала, а плату с тебя может взять. — Лицо нянюшки потемнело, морщины на нем сделались еще глубже и еще уродливее, как у бабы Яги из сказки. Вот только баба Яга была злая, а Аграфена добрая.

— Мне надоели эти загадки, — сказала Мари твердо. — Всю жизнь маменька не подпускала нас с Анютой к болоту.

— Правильно делала, — проворчала нянюшка. — Моя б воля, я бы вас вообще отсюда увезла. Но Иван Ильич, дай бог ему здоровья, не желает. Уж насколько он вашу матушку любит, а тут держится твердой позиции, все талдычит про какие-то корни.

Философствования про корни Мари слышала не раз, особенно после пары пропущенных отцом рюмашек вишневой наливки. А вот о том, что маменька хотела увезти их с сестрой подальше от болота, узнала впервые.

— А я так думаю, что не корни это. — Нянюшка понизила голос до шепота. — Это она его держит. Не пускает. Его держит, а через него и вас троих.

— А зачем? — спросила Мари так же шепотом.

В другое время она бы россказни Аграфены даже слушать не стала. Но после сегодняшнего происшествия ей захотелось разобраться, что происходит.

— А мне откуда знать? Может, у нее на вас расчет какой. А может, скучно ей. Обычному человеку ее никогда не понять.

— И что мне делать? — Мари забрала у нянюшки гребень, принялась заплетать косу.