Мара и Морок. Трилогия

Он обрывает меня глубоким, хриплым смехом.

– Чуть помедленнее, Мара. Кстати, Анна не знает обо мне, поэтому давай пока оставим это между нами. Мне около семидесяти, если честно, я сбился со счёта. И да, мы действительно настоящие родственники. Их отец и правда мой двоюродный брат, но у нас большой разрыв в возрасте. Больше двадцати лет. Я не стану вдаваться в подробности, моя линия далеко ушла от настоящей королевской родословной, но, к несчастью, у мальчиков никого, кроме меня, не осталось.

– То, что я и Анна настоящие сёстры, – скорее исключение. Вроде такое произошло впервые за всю историю Мар. У вас по-другому?

– Да, среди Слуг Тени родственники не редкость.

– Северин знает?

– Да. То, что именно я стал наставником Александра, облегчило его беспокойство за брата.

– Почему ты просто не учил его при дворе? Зачем было забирать?

– Наши правила проще, чем у вас, – неоднозначно пожимает плечами Кристиан, проводя ладонью по своим коротким волосам, – но и у нас они есть. Отлучение от семьи на время обучения – одно из них. Но ваши… – Мужчина разочарованно качает головой. – Всю жизнь жить при храме. Соблюдать запрет на браки. От Анны я даже слышал про комендантский час во время обучения. Похоже на отшельничество. – Он недовольно кривится от каждой фразы. – Варварство какое-то. По нашим сведениям, такого раньше не было, а с годами вы превратились в каких-то монахинь.

Я согласно киваю, обиженно поджимая губы, и Кристиан вновь смеётся.

– Где твоя маска?

Его улыбка становится натянутой, словно это именно та тема, о которой он не любит говорить.

– Я её сломал. Взял молот и…

– ТЫ ЕЁ ЧТО?!

– Я тогда был юн, – поспешно оправдывается он. – И в какой-то момент разозлился на обязанность быть Мороком. Решил, что если сломать маску, то я перестану им являться, но, к сожалению, это никак не влияет на судьбу. Маска и плащ просто помогают нам скрывать лица, немного увеличивают физическую силу. Но если ты Морок, то ты Морок хоть с маской, хоть без.

Я сочувственно улыбаюсь, сжимая его руку, но он говорит спокойно, как о старой истории из своей жизни, что уже не приносит ему ни боли, ни разочарования. Скорее он вспоминает об этом со снисходительным смешком, помня о былых глупостях.

– Теперь без маски мне приходится думать, прежде чем действовать, чтобы случайно не раскрыть себя, поэтому свой меч Морока, который слишком выделяется, я отдал Аарону, но у меня осталось вот это.

Кристиан вытаскивает длинный кинжал в простых чёрных ножнах, что всегда носит на бедре. Кинжал слишком длинный, и ещё один ремешок крепит его к ноге мужчины, держит плотно вдоль бедра, чтобы не болтался при ходьбе и беге.

Этот кинжал прямой, с простой рукоятью, обмотанной скромной чёрной оплёткой, но, как и меч Аарона, лезвие выглядит потрясающе. Всё чёрное, обильно покрытое узором из серебра. Я не сдерживаю восхищённого вздоха, касаясь пальцами клинка. Серебро отражает каждый луч света, что падает на лезвие, но чёрные части будто поглощают любой свет, что его касается.

– А ты? Ты не можешь меня оживить? – нерешительно спрашиваю я.

Он печально качает головой.

– Я уже исчерпал эту возможность. Оживил отца пятерых детей. Он умер от лихорадки, а дети оставались сиротами. Тогда я решил, что раз могу помочь, то почему бы так не поступить. Я не предполагал, что мой собственный племянник может стать Мороком и мне эта способность понадобится. – В его тоне сквозит сожаление и чувство вины. Я уверена, что он часто задумывается о том, что всё могло быть проще, сохрани он эту возможность. Однако он спас целую семью.

– Я понимаю. Северин знает про Александра?

– Про то, что он умирает?

– Да.

Кристиан, как и я, вспоминает истинную тему нашего разговора и поскорее прячет лезвие в ножны, а потом убирает и мой кинжал, который ещё недавно забрал из моих рук.

– Не знает, – качает головой мужчина. – Аарон вытряс из меня обещание, что я не скажу не только тебе, но и другим.

– Что будет дальше? Как мы узнаем, что его состояние близко к критическому?

– Его слабость растёт, так что скоро ему будет тяжело стоять и тем более сражаться. Возможно кровотечение из ушей, кровавый кашель. Если война встретит его в таком состоянии – у него не будет шанса её пережить или победить, но он точно будет пытаться, – мрачно подытоживает Кристиан.

Киваю, соглашаясь. Александр никогда не останется в стороне, если нужно будет выйти на поле боя. И идти он будет среди первых.

– Я должен извиниться перед тобой, – вдруг признаётся Кристиан. Он пристыженно опускает взгляд, задумчиво потирает ладони, подбирая слова. Мои брови взлетают вверх, ведь он впервые извиняется передо мной. Ещё отчётливее понимаю, насколько они с Александром похожи: оба плохо справляются с чувством неловкости. Уверена, что дядя, как и племянник, не умеет принимать чужую благодарность.

– Как ты думаешь, Агата, в чём наша цель? Для чего существуют Мороки?

– Чтобы отправлять самые жуткие души в Тень. Разве нет?

– Верно. Но это могла бы делать и ваша богиня, отделяя хорошие души от плохих, когда они к ней попадали.

– Могла бы, – неуверенно киваю я.