Мара и Морок. Трилогия

Мне больно слышать очередной стон сквозь зубы, когда он пытается поднять ставшее ватным тело, опираясь на локоть. Его глаза слезятся от сонливости, но во взгляде нет злости, только боль и что-то ещё.

Всё.

– Я тебя… ненавижу за… – произносит он тихо на последнем вздохе, но отвар берёт своё, и он расслабляется, засыпая.

Я тебя ненавижу?

Это бьёт больнее, чем я ожидала, хотя знаю, что заслужила эти слова. Я думала, что готова услышать это от Александра, готова выслушать массу проклятий в свою сторону.

Я думала…

Но на самом деле я не помню, чтобы даже три меча в теле приносили мне такую боль. Я не могу заставить себя двинуться ещё минуту, надеясь, что он продолжит фразу, объяснит, но он уснул, а мне пора уходить.

Я укладываю Александра на спину и укрываю, а потом тихо выхожу. В своей комнате я как можно быстрее переодеваюсь. Надеваю только штаны, рубашку, тёплый чёрный кафтан и беру подаренную сестрой мантию Мары. Мне незачем скрываться – наоборот, нужно, чтобы меня нашли.

С грустью смотрю на новую броню и оружие. Цепляю к поясу лишь длинный кинжал, которого мне должно хватить. Собираю всё что нужно и как можно тише выхожу в коридор. Там я сворачиваю вправо, тихо проскальзываю в комнату Кристиана – к счастью, дверь он не запер.

Мужчина спит спиной ко мне, почти с головой зарывшись в пуховое одеяло, потому что воздух в комнате уже остыл. Его вид вызывает у меня мимолётную улыбку, но стоит мне аккуратно прикоснуться к его плечу, как у моего горла оказывается лезвие. Я стараюсь не двигаться и не дышать, пока Кристиан моргает, привыкая к темноте.

– Чёрт тебя побери, Агата! Никогда так не делай, я чутко сплю, – бормочет он, убирая кинжал.

– Или ты просто нервный старик, – улыбаюсь я, складывая письма для всех на круглый столик, а рядом кладу ключ от кандалов Александра.

– Что ты делаешь? – спрашивает Кристиан, наблюдая за моими действиями.

– Ухожу.

– Куда?

Я игнорирую его последний вопрос.

– Я не вернусь. Поэтому тебя я хочу попросить об одолжении. Здесь письма для всех. Отдай их завтра. И ключ, чтобы было проще.

– Ключ?

– Я приковала Александра к кровати.

– Ты что?! – Кристиан пытается встать с постели, но замирает, думает и возвращается на место, чуть плотнее заворачиваясь в одеяло.

Я приподнимаю бровь, удивляясь, что этот Морок после всех своих лет ещё помнит, что такое смущение.

– Ты спишь просто без рубашки или голый?

– Не твоё дело, – бубнит он, оставаясь в кровати.

Я улыбаюсь, не понимая, почему не чувствую ни страха, ни напряжения перед тем, что меня ждёт. Хотя в прошлый раз я шла, чтобы отомстить за смерть сестры, теперь иду, желая спасти того, кого успела полюбить. Надеюсь, что до полудня смогу помочь не только Александру, но и всем остальным. Всему Серату в качестве моих извинений за то, что я когда-то напала на их дворец и оболгала их правителей.

– Так что там с моим племянником? Только не говори, что ты бросила его голым. Такой позор он тебе вряд ли простит.

– Я проследила, чтобы он оделся, прежде чем приковать, – в последний раз усмехаюсь я, а потом возвращаюсь к серьёзному разговору: – Я дала ему снотворное. Он проспит до рассвета. Я оставляю тебе ключ и надеюсь, что ты окажешься там прежде, чем Александр успеет сломать кровать или пораниться, пытаясь избавиться от цепей. Он будет в ярости, Кристиан.

– Он знает, что я всё рассказал?

– Не совсем. Он догадался, что я всё знаю. Но соври ему. Скажи, что мне всё рассказал Даниил. Это ведь правда отчасти.

– Что ты собираешься делать?

– Попробую не только спасти Александра, но и помочь всем вам. Тебе не нужно об этом думать.

– Я могу тебе чем-то помочь?

– Да. Проследи за всеми, особенно за своими племянниками и Анной. Они будут злы, будут ненавидеть меня. А если бой начнётся раньше, чем я успею всё закончить, то защити Александра. Как ты и сказал, его состояние погубит его в этой войне. Будь с ним рядом. Ты можешь мне это пообещать?

Мужчина кивает, и вновь я вижу сожаление. Он даже не замечает, с каким напряжением сжимает края одеяла, вены вздуваются на его шее и предплечьях. Знаю, что он борется с желанием броситься ко мне и запереть, поэтому я решаю, что пора уходить.

– Прощай, Кристиан. Я бы очень хотела остаться и узнать тебя получше. Стать твоим другом.

Я протягиваю ему руку, чтобы сжать ладонь хотя бы напоследок, и он сжимает мою руку в ответ. Стискивает пальцы почти до боли, держит дольше, чем нужно, не решается отпустить, и я позволяю себе и ему эту слабость. Жду целую минуту, прежде чем он нехотя отпускает меня, с напряжением разжимая пальцы.

– Прощай, Агата. И ты уже мой друг, как и я твой.

18