Мара и Морок. Трилогия

Помимо копыт его коня и широких размахов меча ему помогает что-то ещё. Упыри отпрыгивают в разные стороны, и толпа перед нами редеет вдвое. Замечая путь к свободе, кони набирают скорость, несмотря на хриплое дыхание.

С моих губ срывается судорожный вздох, когда нас накрывает сумрак леса. Но мы не останавливаемся, а продолжаем двигаться вперёд. Справа и слева среди деревьев медленно двигаются мертвецы, всё больше и больше их идёт в сторону Даниила. На нас они уже мало обращают внимание, не пытаются напасть, а лишь поворачивают головы, провожая взглядом мутных глаз.

Мы продолжаем углубляться в лес, и вскоре крики и звон металла становятся глуше, а потом и вовсе стихают, оставаясь где-то за спиной. Мы движемся дальше, пока поток мертвецов не заканчивается, а лес из обожжённого и искорёженного вновь не становится привычным.

Наши лошади начинают спотыкаться, усталые, Морок замедляется первым, и я следую его примеру, придерживая поводья. Мы останавливаемся среди высоких сосен, земля здесь всё ещё укрыта ковром из старых иголок. Если тут и лежал снег, то давно растаял. Оцепенение и адреналин сходят, я начинаю чувствовать странную боль во всём теле, словно у меня болит каждая кость, сердце стучит невпопад, и я аккуратно соскальзываю из седла.

Меня отвлекает тихий звон, когда меч Морока выпадает у него из руки на землю, но после он сам слезает с коня, касается ногами твёрдой почвы. Как только он опускает руки, которыми держался за седло, то заваливается в сторону и падает. Я подбегаю к нему, боясь, что его ранили в этой неразберихе, но Морок в сознании и пытается подняться, однако приваливается к дереву и сползает по стволу вниз на землю.

– Не вставай! – удерживаю я его на месте, когда он предпринимает ещё одну попытку. – Что случилось?

С каждой минутой темнеет всё больше, и мне приходится ощупывать его тело, руки и ноги в поисках ран. Он не сопротивляется, но начинает хрипло смеяться, пока я пальцами щупаю его шею.

– Похоже, ты решила меня облапать. Будь я ранен, то уже бы истёк кровью от твоей медлительности. – Аарон приподнимает маску, и я слышу его нормальный, хоть и усталый голос.

– Заткнись, – резко огрызаюсь я и замечаю, что его улыбка кровава.

Из его носа обильно течёт кровь, заливая рот и подбородок. Чувствуя мой взгляд, Аарон облизывает губы и морщится от металлического привкуса.

– Что за чёрт с тобой происходит? – выдыхаю я, поворачивая его голову и проверяя, идёт ли из ушей кровь, боясь, что он в какой-то момент упал и повредил голову.

– Погоди, нужно ещё кое-что сделать, – отмахивается он, и его глаза стекленеют.

Я заворожённо слежу, как его глаза темнеют. У меня снова закладывает уши, а боль в костях усиливается, будто давление становится нестерпимым. Аарон продолжает смотреть куда-то сквозь меня. Белки становятся серыми, а обычно яркая зелёная радужка закрывается дымкой. Из его носа с новой силой течёт кровь.

Что-то не так.

Моя боль усиливается, я сжимаю зубы, наблюдая, как его кожа бледнеет.

– Хватит! – встряхиваю его за плечи, один раз, второй. Его голова дёргается.

Он себя убьёт. Моё сердце спотыкается, и я не понимаю: меня пугает именно эта мысль или то, что я умру вместе с ним. Я бы предпочла умереть быстро, как в первый раз, за какую-то цель, а не медленно, наблюдая, как мой друг истекает кровью.

Я заношу руку, чтобы дать Аарону пощёчину и заставить прекратить то, что он делает. Он успевает перехватить моё запястье.

– Ты серьёзно собралась мне врезать?

Его глаза вновь становятся живыми, белки приобретают светлый оттенок, и я расслабляю стиснутые зубы, когда боль во всём теле уменьшается, хоть и не уходит совсем.

– Что ты сделал? – Я игнорирую шутливый тон Морока.

– Решил, что мертвецов в этом лесу и так достаточно, поэтому отозвал их обратно, чтобы они прекратили убивать.

– Ты можешь их контролировать?

– Вроде того. Вы, Мары, своими песнями можете их призывать, заставлять вылезти из укрытий. Мы, Мороки, сами ещё те демоны, поэтому способны управлять мертвецами. Но это непросто, требует сил. – Аарон делает паузу, выравнивая сбившееся дыхание, и вновь облизывает губы, слизывая свежую кровь. – Управлять двумя-тремя проще простого, но здесь их были десятки или сотни. Я заставил идти к нам несколько десятков, всех, до кого смог дотянуться, а остальные пошли следом, почуяв свежую кровь.

– Поэтому мы смогли пройти через ту толпу клином и, главное, выйти из неё? Ты заставил их разойтись?

– Да. Поэтому мне и нужно было, чтобы ты следовала за мной. Только так у меня хватило сил расчистить дорогу, заставить их убраться с пути.

Он пытается стереть кровь с лица рукой.

– Это едва не убило тебя, – обвиняющим тоном говорю я, наблюдая, как он оставляет кровавые разводы на подбородке и щеках.

– Ты что-то почувствовала? – удивляется он.

– Да. Давление, боль в костях. Мне казалось, что мои барабанные перепонки лопнут.

– Прости, я просто устал, поэтому это отозвалось на тебе.

– Врёшь. Ты уже говорил, что я почувствую лишь серьёзные раны.

– Опять я забыл, что ты внимательная и цепляешься к словам, – хмыкает Аарон.