Мара из Троеречья

Марушка задумчиво крутила червленый сапог в руках, то и дело поглядывая на распахнутое окно. Сбитый ноготь еще напоминал о себе едва ли не при каждом шаге, и девочка сгрудила черевики у стола — если ей придется бежать снова, она основательно подготовится, а подарками — путь даже они больше похожи на подачки, разбрасываться не станет.

Темнота давила на глаза, и Марушка взялась за кресало. Искра вспыхивала и гасла, а незажжённая лучина сиротливо смотрела на девочку тонкой щепкой. Вскоре руки Марушки задрожали от тщетных попыток, а прикушенный от напряжения кончик языка онемел.

— Давай же, миленькая, гори, — просила она, чиркая кресалом снова и снова. — Матушка Заря, дай огоньку…

Роланд вошел без стука, бесшумно отворив дверь — девочка не заметила его, увлеченная борьбой с кресалом. Она забралась с ногами на стол и, подогнув колени, нависла над лучиной и непокорным огнивом, костеря его, на чем свет стоит. Распущенные волосы свисали над щепкой, угрожая вспыхнуть каждый раз, когда ярко освещая комнату на несколько мгновений, загоралась искра и стремительно гасла, погружая убранство опочивальни в непроглядный мрак.

— Можешь не стараться, — хрипло сказала Роланд, и Марушка от неожиданности подскочила, перевернув лучину. — Время ехать.

Она собралась сказать ему что-то обидное и злое, но онемевший язык не поворачивался, и девочка встретила Роланда невразумительным бульканьем, в котором едва ли можно было разобрать слова.

— Плошка с водой — за дверью. Умойся. Сама княгиня будет провожать нас в дорогу, — коротко сообщил Роланд, бросив на стол подле нее сверток, а затем в два шага покинув покои.

— Куда теперь? — вопрос повис в воздухе, но воин его не услышал, а может, только сделал вид.

Марушка долго буровила взглядом место, где еще виднелся ей высокий силуэт Роланда, затем спрыгнула со стола, схватила за голенище сапог и запустила в него. С глухим стуком тот ударился о дверь, рассеяв морок, и отлетел в сторону — куда-то под стену, а Марушка опустилась на пол, вытирая подступившие к глазам слезы.

Ей хотелось горько заплакать от бессилия и обиды, но вместо того, девочка громко шмыгнула носом, натянула сапог, и поползла к двери, шаря руками по теплому полу — искать второй. «Я вытащу из него ответы, — решила она, утирая слезы, — даже если придется готовить запрещенные отвары. В дороге будет даже проще».

* * *

Светлый льняной сарафан, найденный в свертке, оказался велик — даже украшенный разномастными — красными и черными бусинами пояс не спасал. Широкие, почти как на платье самой княгини, рукава свисали едва ли не до колен. Для удобства Марушке пришлось пожертвовать вышитыми соцветиями и ягодами калины, и закатать их.

В сопровождении стражника-усача, умывшись и наспех заплетя косу, девочка спустилась в сад, где уже ждал ее Роланд. Вороной конь умиротворенно щипал траву, не отходя далеко от хозяина, то и дело, с хищным интересом поглядывая на цветущие розы.

Окинув спутницу придирчивым взглядом, Роланд нахмурился — в новой одежде девочка казалась не важной гостьей княжеского дворца, а незадачливой воришкой, укравшей барское тряпье не по размеру. Он вздохнул, но смолчал.

Искусно отороченную серым заячьим мехом накидку из свертка Марушка, брезгливо удерживая двумя пальцами, молча сунула воину. И та, вместе со старым платьем, отправилась в седельную сумку.

— Где Лис? Я без него не поеду, — пробурчала Марушка, оглядываясь.

— Мне донесли, что твой хорёк ушел кутить на всю ночь, а теперь спит у ворот, — пожал Роланд плечами. — Я помню твое условие — коня ему сейчас приведут. А пока можешь сходить, проверить и разбудить его заодно.

В этом не было особой нужды, но Роланду, измотанному переговорами с княгиней, захотелось дать девчонке хотя бы видимость свободы — за воротами дежурили с ночи его люди, и дальше аршина, вздумай она снова бежать, ступить бы не дали. Впрочем, пока та искала в его словах подвох, стражник-усач решил выслужиться — и вскоре, привел, схватив за плечо пыльного, заспанного Лиса.

— Я больше не буду тебя лечить! — возмутилась Марушка, разглядывая рыжего в сумерках — рядом с проходящим, буро-желтым пятном, расплывшимся от виска до переносицы, чернел свежий синяк. Точно под глазом.

— Это я уже слыхал, — Лис стряхнул руку стражника, потянулся, хрустнув суставами, и наклонился к Марушке: — А еще про башню, — едва слышно сказал он, щекоча губами ее ухо. — Никуда мы с ним не поедем. Сбежим по дороге, как удобный случай выдастся. Пусть сам свой ключ на остров Мудрецов тащит. Только виду не подавай. Поняла?

Марушка растерянно кивнула, и собралась было выпытать у Лиса, откуда он знает про остров и дальнейшие планы Роланда, но тот уже отошел в сторону, делая вид, что увлеченно изучает ползущую по яблоневой ветке волосатую гусеницу. «Если они в сговоре, зачем Лис предложил мне бежать?» — Марушка тряхнула головой, и неуверенно ступила к Роланду:

— Я ключ оставила в башне, — шепнула она, дернув его за рукав. — Ты нашел его?

Роланд, затягивавший тесемку на сумке, отвлекся и растерянно посмотрел на девочку:

— Что?