Марафон нежеланий

– Ты не думаешь, что они так спокойно реагировали, потому что уверены, что Ада никак не может связаться с кем-либо. Они считают себя настолько безнаказанными, что даже не предполагают… Даже не задумываются о том, что кто-то может знать их секрет.

– У них есть секрет. Но, может быть, это не Ада? – я пересказала Антону те разговоры, которые подслушала в Хойане.

– Тимур может мне, нам, помочь.

– Он не предаст их.

– Нужно, чтобы это выглядело не как предательство, а как самоискупление.

– Я больше не буду тебе помогать.

– Тогда не узнаешь финал истории.

Нас разбудили в пять утра. Сам Адам. Он с гонгом прошелся вдоль всех домиков.

Рита вышла, а я, уставшая после ночной прогулки, пробурчала, что приду попозже, и натянула на себя сбившуюся в ногах простыню. Мне показалось, что я заснула, но тут же из сна меня выдернул Адам. Он стянул простыню, а потом, за ногу, стянул и меня с матраса.

– Тебя до пляжа тащить?! Быстро! На пляж!

Адам вышел, жестоко хлопнув дверью.

Несколько секунд я пролежала в оцепенении, а потом резко, так, что чуть снова не упала из-за потемнения в глазах, встала и побежала на пляж.

Из соседнего домика Адам выталкивал Леру, которая пыталась объяснить, что ей нужно в душ и переодеться:

– Ну, пять минуточек! Всего лишь пять!

Остальные были уже на пляже. Сонные, растрепанные, мы оказались на пляже в том, в чем спали: в растянутых футболках и заношенных трусах. Только Антон успел надеть шорты, или так и спал в них, или вообще не ложился (мы вернулись из джунглей всего три часа назад).

Лера шепнула:

– Только бы нас не заставили делать зарядку! Я без трусов!

Лина чуть приподняла подол своей футболки, доходившей почти до колен, и шепнула в ответ:

– Me too.

Лев стоял в позе футболиста во время штрафного, пытаясь скрыть утреннюю эрекцию. В стороне от нас, ближе к пещере, стояла группа ребят, которые обычно молчали. Команда Адама сидела на камне – все они были утомленные. За нами они наблюдали так, как будто бы их принуждали смотреть какое-то скучное кино. Забава прислонилась щекой к Мишиному плечу и выводила плавные линии пальцем на камне; Тимур, прищурив глаза, лениво соскребал засохшую краску с футболки; Миша, кажется, дремал; Венера рассматривала маникюр, поглаживая кончик каждого ногтя.

– Ну что, мои комнатные цветочки! Пора выдернуть вас из горшков. Мне не нравится та атмосфера лености, которую вы, мои волоокие мечтатели, создали вокруг себя. Я хочу, чтобы вы ощущали каждую секунду вашей жизни! Остро и ярко! Вы ведь здесь для этого? Не слышу?! Для этого?

– Да! – вяло ответили мы и чуть громче другая группа.

– Тогда давайте начнем наш день с движения!

– Ой, нет! – тихо простонала Лера, натягивая футболку ближе к коленям.

– Плывите до конца бухты, вон до тех скал, и обратно. Смотрите по сторонам, думайте, замечайте все. Не спите! Не витайте в бесполезных мечтаниях! Будьте здесь и запоминайте все ощущения! Вам нужна команда на старт?

После этих слов Лина сорвалась и побежала в воду. И мы, и группа молчунов бросились за ней.

Был отлив, поэтому до глубины пришлось идти, путаясь в водорослях и с усилием поднимая ноги в плотной морской воде.

Мне всегда нравилось плавать. Это единственная активность, которую я люблю. Никаких хордовых и памяти генов – просто с детства я чувствовала себя в воде максимально свободной. Вроде бы я была у всех на виду, но в то же время никто не видел мое тело под водой. Я, почти раздетая, могла, не стесняясь, танцевать под водой, все движения становились плавными и изящными. Даже когда я усиленно гребла, напряженность мышц не была заметна – только обтекаемая расслабленность. Со стороны все умеющие плавать люди выглядят по-красивому сильными, знающими и любящими свое тело.

Особое удовольствие мне доставляло ныряние. Мгновение – и ты исчезаешь из мира. Подтягиваешь ноги к груди, осторожно открываешь глаза: тусклый свет в мутноватой речной воде, чьи-то ноги трупного белого цвета, мелкие комочки ила (местный аналог пылинок в солнечном свете нашего, надводного мира), волоски на руках (тоже мертвенно-бледных), покрытые мельчайшими пузырьками. Потом легкое касание дна, и вода начинает выталкивать наружу.

Я размахивала руками, пытаясь сохранить баланс, но все равно быстро всплывала. В детстве я объясняла себе это тем, что царство русалок можно разглядеть только через несколько минут после погружения. А то, что нас, людей, выталкивает вода – это охранная мера в их подводном мире. Поэтому раз за разом я тренировалась задерживать дыхание, но даже когда воздух еще оставался в легких, вода все равно выталкивала меня на поверхность, и я никак не могла противостоять ей. В тот день, когда я выбрала самый большой арбуз, я хотела погрузиться с ним, как с якорем, но мама не разрешила.

Сначала мы плыли, как будто бы соревнуясь друг с другом. Но, удаляясь от берега, замедлялись.