Мареси

Коротенький мужчина с двумя кинжалами за поясом перестал рыться в нишах и сложил руки на груди.

– Все народы приносят жертвы мертвым! Откуда я мог знать, что проклятые юбки этого не делают!

Беспалый провел рукой по бритому черепу и снова повертел головой. Язык ходил туда-сюда вдоль зубов за сомкнутыми зубами. Светлая борода отсвечивала в свете факелов. Вдруг движение прервалось. Он выхватил у ближайшего к себе мужчины факел и поднял его, посветив в одну из ниш. Уголок рта пополз вверх в отвратительной улыбке.

– Одно маленькое сокровище я все же нашел.

Он направил свой кинжал в нишу.

– Убирайтесь отсюда! – крикнул тоненький голосок Хео.

Ни криков, ни плача. Только краткий приказ: «Убирайтесь!» Мои отважные малыши. Оставшись в полном одиночестве, они услышали шаги приближающихся мужчин и сделали то единственное, что им оставалось, – попытались найти укрытие. Будь я там, я могла бы вывести их. Теперь же они оказались, как мышки в мышеловке. Я стояла, прислонившись к двери, видела все, что происходило за ней, несмотря на чадящие лампы и факелы, но не могла пошевелиться. Во всем моя вина. Я не выполнила то единственное, о чем попросила меня Мать. Сердце мое замедлило бег, словно желало остановиться само по себе, от стыда и страха.

– Таких малявок можно продать за хорошую цену. Старшие никому не нужны, а вот таких легко обучить. Знаю немало заинтересованных торговцев.

Беспалый поцокал языком и указал кинжалом в нишу.

– Могу начать обучать их сам, пока мы плывем домой.

– Убирайтесь! – снова сказала Хео. – Богиня накажет вас. Разве вы не чувствуете, что она здесь?

Мужчины загоготали. Но я чувствовала. Хагган так тяжело дышала изо всех ниш и углов – просто невероятно, что мужчины ее не слышали.

– Мареси, – шептала она. –

Я проголодалась.

Беспалый отдал кому-то факел, запустил руку в нишу и вытащил Хео. Поставил ее на ноги перед собой, не выпуская ее детскую ручку. Я видела ее тоненькую шейку, маленькие босые ступни.

И тут я заставила себя двинуться с места. О Богиня, как это было трудно! Страх давил на меня. Даже сейчас, когда я пишу это, я готова сгореть от стыда. Даже увидев Хео в опасности, я не могла кинуться вперед, чтобы помочь ей. Все происходило так медленно – я медленно встала на карачки и пролезла через дырку в двери. Выпрямилась на подгибающихся ногах. Рукой я по-прежнему зажимала рот – сама не зная, почему. Хео закричала, но я двигалась вперед так медленно, словно ступала по густой глине. Я боялась острых кинжалов в руках у мужчин. Они заметили меня, направили на меня свое оружие и открыли свои черные рты, начав что-то кричать, – и тут я увидела ее. Дверь Хагган. Серебряную дверь. Она появилась в каменной стене справа от меня, будто всегда была там. Такая же реальная и отчетливая, как и все прочие двери на острове. Потертые края. Ручка, отполированная временем. Дверь, делившая мир на внутреннее и внешнее, как и все прочие двери. Она была закрыта, все еще отделяла мир Хагган от нашего.

– Мареси, – шептала Хагган, пока я приближалась к беспалому.

– Мареси,

– шептала она, когда он оттолкнул Хео в сторону и вонзил кинжал мне в живот.

Моя кровь смешалась на лезвии с кровью Розы и Матери, но это была также кровь Девы и Праматери, они были начало, а я была конец. Голос Хагган зазвучал громче. Он заполнил меня целиком, так что я едва слышала крик Хео. Я упала и оказалась в тени Хагган. Она шепнула мне свое истинное имя, и я поползла к двери. Каменный пол был такой мокрый, я проскальзывала, ползла вперед, как уж, опираясь на руки, обагренные моей собственной кровью. Тени Хагган ласкали меня, тянули меня к себе. Я потянулась к ручке, не могла дотянуться, мне нужно подняться. Оперлась о стену одной рукой, зажимая рану другой.

– Дай мне то, что принадлежит мне, – прошептала Богиня тьмы и боли, и я послушалась ее и открыла дверь.

Тьма по другую сторону была чернее, чем что-либо в этом мире, она ослепила меня. Я упала на колени, рот мой был полон крови, я ничего не видела. Но я слышала.

Хагган потянулась через открытую дверь и забрала те подношения, которые сами пришли в ее крипту. Один за другим они летели на каменный пол, словно соломенные куклы, я слышала хруст ломаемый костей, слышала стоны и крики. Ибо теперь они кричали, заглянув в глаза собственной смерти. Их ужас заполнил собой крипту. Воздух пропитался запахом испражнений. Я слышала, как шипят факелы, гаснущие на окровавленном полу. Хагган раздавила всех их, как жалких насекомых.

Моя собственная кровь текла между моих пальцев на пол рядом с дверью – я знала, что именно моя кровь держит дверь открытой. Изо всех сил я боролась с болью и обмороком, грозившими опустить меня во тьму. Я должна довести дело до конца – ради моих маленьких сестер. Ради Хагган.