Мареси

Сарьян резко обернулся. Яй оказалась позади него. Быстрое движение, руки, окрепшие от работы в Аббатстве. Толчок – один-единственный. Точно направленный. Изумление на лице Сарьяна, когда он перелетел через стену, как раз в том месте, где ее разрушили камни во время вызванного нами шторма. Я склонилась вперед, следя за его падением. Видела, как он ударился о скалу – раз, другой, третий. Тело приземлилось на камни внизу. Я мало что видела. Только черную ткань с серебристым отливом.

Яй вниз не смотрела. Она с удивлением рассматривала свои руки. Потом с осознанием того, что произошло, вытянула руки вперед, словно желая держать их как можно дальше от себя. Я как раз собиралась подбежать к ней, обнять, успокоить, но в эту минуту кто-то оттолкнул меня и проскочил мимо меня. Виньян. Перегнувшись через стену, он посмотрел на дядю. Потом на Яй. Глаза ее все еще были расширены, руки вытянуты прямо перед собой.

Виньян не пошевелился. Казалось, ни он, ни Яй не замечают меня. Я приготовилась наброситься на Виньяна сзади, если он попытается ударить Яй.

– Я заберу отсюда отца, – медленно проговорил он. – Скажу, что была борьба. Что вы сорвались в пропасть – оба.

Яй ничего не ответила.

– Отец хочет поскорее уехать отсюда. Он не станет спускаться туда, чтобы проверить.

– Мать жива?

Теперь руки Яй затряслись. Только теперь.

– Да, – Виньян кивнул. – Он хотел… Хотел, чтобы она смотрела – когда он будет наказывать тебя.

Яй опустила руки, по ее лицу расплылась улыбка. Вся она изменилась и стала непохожа на ту Яй, которую я знала. В глазах горела безумная радость.

– Значит, она свободна! Наконец-то свободна!

– Я помогу ей, если смогу.

– Скажи ей, что мне хорошо. Что я нашла свое место. Обещаешь?

Виньян снова кивнул.

– Почему? – не сводя с него безумных от радости глаз, она требовала ответа. – Почему ты не пленил меня? Ведь ты вооружен, – она указала на его кинжал. – Почему ты помогаешь мне?

Виньян опустил плечи. Голос его звучал так тихо, что я едва расслышала его ответ.

– У меня есть тайна. За нее мой отец пожелал бы убить меня. Каждую минуту на острове я думаю: следующим могу стать я.

– Мы догадались, что у тебя есть тайна, – негромко ответила Яй.

Он дернулся, но она покачала головой.

– Тебе грозит смертельная опасность. Такое мы замечаем. – Радость у нее на лице погасла, она сделала грустный жест рукой. – Может быть, и тебе стоило бы покинуть наш дом, нашу страну. Отправиться туда, где ты будешь в безопасности.

И тут из Аббатства донесся возглас. В нем звучал триумф.

– Мы нашли их сокровищницу! Дверь в доме с книгами. Торопитесь, нам нужен свет!

Крипта. Они обнаружили крипту.

Я кинулась бежать, не оглядываясь, не зная, последовал ли кто-нибудь за мной. Очертя голову скатилась со склона, так что камни покатились вниз. Я издавала не меньше шума, чем табун сбесившихся лошадей. Но меня это не волновало. Я бросила их. Яй бросила их. Малыши там одни, полностью во власти мужчин.

Непросто рассказывать о том, что произошло дальше. Воспоминания мои неясны, а то, что я помню, трудно описать словами. Попробую. Сестра О сказала, что надо сделать все возможное. Но и сейчас, когда я пишу эти строки, рука моя дрожит – надеюсь, мои записки можно прочесть.

Я нашла дыру в склоне и лестницу, которую Яй построила из обломков досок, чтобы выбраться вслед за мной. Пока я спускалась, меня обступил абсолютный мрак, и во всех тенях шептал голос Хагган.

– Мареси. Отдай мне то, что принадлежит мне.

Положив ладонь на стену подземного хода, я побежала вперед. Я спотыкалась, падала, вставала и снова бежала. Мои ноги царапались о камни и острые края. Впереди слышались голоса – бормочущие мужские голоса, и мне казалось, что я никогда не доберусь до места. Подземный ход все не кончался, мое дыхание эхом отдавалось в темноте. Девочек я не слышала.

Наконец передо мной оказалась деревянная дверь. За ней мерцали огоньки. Я остановилась. Прижалась трясущимся телом к почерневшим доскам, попыталась успокоить дыхание. При мысли о том, что я там сейчас увижу, мне становилось жутко.

Рядом с дверью стоял масляная лампа, которую я оставила малышам. Она погасла. Спящих девочек вокруг нее не было. Их я нигде не видела. Крипта была заполнена мужчинами. Казалось, все они собрались там – вся команда корабля. Многие держали в руках лампы и факелы. Все они двигались, мерцающие огни отражались на лезвиях ножей и кинжалов. Татуированные руки разбрасывали мертвые кости, ища серебро, ища золото. Посреди всего этого – один человек, стоящий неподвижно: беспалый капитан. Его бритая голова поворачивалась во все стороны, следя за каждым движением остальных. Ноздри у него раздувались, как у хищника, чующего запах крови. Правая рука лежала на рукояти длинного зазубренного кинжала на поясе. Я не могла оторвать глаз от лезвия. Оно потемнело от крови. Крови Розы. Крови Матери.

– Мареси, – шептала Хагган.

– Никакая это не сокровищница, – выпалил беспалый и сплюнул на пол – на священный пол крипты! – Одни захоронения. Зачем ты позвал нас ради этих костей?