Маргиналка (СИ)

Мужчина сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, после чего потянулся к дверной ручке. Дверь практически сразу же открылась. Пусто. Никого.

Чувство, что в тот момент испытал Алан, было крайне противоречивым, отчего ему становилось неприятно. Он бы как бы и рад, что тревожность его оправдалась. Но какой ценой?

— Твою же мать, — недовольно пробормотал себе под нос мистер Марш.

Спустившись обратно на первый этаж, он несколько раз окликнул дочь в надежде, что каким-то образом они могли разминуться в своих квадратных метрах. Но ничего, кроме уже угнетающей тишины, в ответ не следовало. Алан дошёл до гостиной, в которой проводил вечер, взял с журнального столика свой мобильный, по памяти набрал номер.

Не было даже гудков.

— Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети, — монотонно проговаривал женский роботизированный голос. — Пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала.

Мужчина прекрасно знал, что это значит. Несмотря на все выходки Розали, он всё же надеялся, что до подобного никогда не дойдёт. Как-никак, сбегали обычно из проблемных семей. Роуз же была сыта, одета, обогрета, любима и имела деньги на карманные расходы. Да, Алан опекал дочь, но в то же время давал ей свободу. Сейчас ему казалось, что этой свободы было слишком много.

Марш неоднократно сталкивался с подобной нездоровой ситуацией. Сбежавшие из дома дети были не редкостью не только на западе штатов, но и по всей стране. Подросток мог убежать как и из-за чрезмерной свободы и атмосферы вседозволенности, так и из-за тотального контроля. Алан считал, что с дочерью подобного не допускал. Но сейчас, когда примерял роль типичного плачущего перед ним родителя, молящего найти его чадо, было не по себе.

Вдруг телефон зазвонил. Алан едва не выронил его из рук. Надежда на то, что это была Розали, быстро рухнула. Грэйс Бэйкер. Тяжело вздохнув, мужчина ответил на вызов:

— Грэйс…

— Привет, — женщина по ту сторону вызова явно улыбалась. — На сегодня всё в силе?

— Нет, — Алан вновь вздохнул. — У меня Роуз пропала.

— Мне приехать? — Грэйс резко переменилась в голосе.

— Да, стоит, — мужчина кивнул. — Ты мне поможешь.

Женщина сама сбросила вызов. Алан присел на диван и положил телефон обратно на журнальный столик. Чашки с кофе и чаем так и продолжали остывать на кухне.

Грэйс Бэйкер. Слово, которое наиболее точно её описывало — аристократичная. Высокая, стройная. Короткая стрижка не делала из неё нечто мужеподобное, ведь женственные черты как самого лица, так и модели её поведения говорили сами за себя. Она прекрасно ухаживала за собой, а в свои тридцать семь выглядела едва ли не на десять лет моложе. Грэйс никогда не скрывала свой возраст и никогда не имела комплексов по поводу рыжего цвета волос. Последним она даже гордилась, ведь по крови была ирландкой, а цвет волос, как ничто другое, выдавал эту принадлежность.

Однако мужского внимания Грэйс на себе испытывала не слишком-то и много. Да, она была красивой, но по-своему. Некоторым не нравилась ей излишняя худоба. Кто-то считал её слишком утончённой и придирчивой. Алан же быстро нашёл с женщиной общий язык. Долгое время они общались как приятели, но в какой-то момент словно замкнуло. И Грэйс, и Алан поняли, что их друг к другу тянет. Женщина прекрасно знала, на что идёт, когда вступала в отношения с вдовцом, имеющим взрослую дочь.

Марш же не понимал всей тяжести своего поступка. Прежде всего, эти отношения надо было как-то обосновать перед Роуз, которая любую женщину в доме воспринимала в штыки. Узнав о том, что у отца «что-то» с Грэйс, девушка только на голове в протест этого постоять не успела. Она обвиняла Алана в том, что он не любит мать и никогда не любил, что оскверняет её память, что её саму не уважает. Мужчина воспринимал это как часть юношеского максимализма и, в принципе, был прав. Они с Грэйс продолжали поддерживать связь, но Розали в это предпочли не посвящать вообще. «Всему своё время, — рассуждал во время одной из встреч Алан. — Когда-то настанет тот час, когда Роуз воспримет мою личную жизнь как нечто нормальное». Бэйкер лишь пожимала плечами, ведь, будучи в курсе ситуации, понимала обоих.

Спустя час после звонка она уже стояла под дверью дома Алана, а спустя ещё полтора пыталась добиться видеозаписей с немногочисленных местных камер. Женщина спрашивала о Розали и знакомых людей, и незнакомцев, но все, как один, пожимали плечами. Ситуация у Алана обстояла примерно так же, только сочувствия вызывал он в разы больше. Его здесь знали лучше, чем Грэйс, которая жила в Спрингфилде лишь три года.

На уши поднимались многие, особенно это касалось персонала полицейского участка и всех тех, кто был к нему приближён. Розали словно сквозь землю провалилась. Алан отправил заявку оператору мобильной связи на определение местоположения дочери, но больших надежд на это не возлагал. Он ждал видео с камер.