Марьяна. Проданная в рабство

— Он отвезет вас, куда скажете. Вам придется только оплатить бензин.

Мой бывший муж, который работал в городе Турну-Северине, расположенном на границе с Сербией[11], рассказывал мне о румыне, тайно перешедшем границу в этом месте. Это было моим единственным шансом. Конечно, я не собиралась пересекать Дунай вплавь — я была просто неспособна на такой подвиг. На карте отыскала небольшой приток Дуная — Канал Вега: следуя вдоль него, я попаду в Югославию. Мы условились с адвокатом, что его друг дождется темноты и заедет за мной — так было безопаснее. Теперь оставалось предупредить маму, у которой находился мой сын. Я до сих пор слышу ее истеричный голос:

— Но что ты такое натворила? Ко мне приходили полицейские, они искали тебя!

— Успокойся, мама.

— Успокоиться? Да что мне теперь делать?

Мать знала, что я в течение нескольких месяцев участвовала в акции протеста. Обеспокоенная, она всякий раз пыталась меня отговорить:

— Умоляю тебя, не возвращайся туда, это опасно.

— У меня нет выбора, мама.

— Подумай хотя бы о своем сыне!

— Именно о нем я думаю. Надеюсь, его жизнь будет лучше моей. Если бы вы сделали то же самое сорок лет назад, мы не жили бы до сих пор в коммунистической стране.

Ей было нечего на это возразить. С высоты своей молодости я не понимала всей глупости этих упреков… Узнав, что к ней приходила полиция, я осознала, насколько все серьезно. Мне было страшно, но я была полна решимости. Вечером водитель адвоката беспрепятственно вывез меня из города. По дороге к Турну-Северину мы сделали остановку в Питешти: я не могла покинуть страну, не обняв своего сына. Въехав на улицу, где жила моя мать, водитель замедлил ход: у меня подвело живот при мысли о том, что здесь могут поджидать полицейские. К счастью, вокруг не было ни души. Я зашла всего на пять минут — обнять Стефана и сообщить матери:

— Доверяю его тебе. Позаботься о нем. Я собираюсь перейти границу. Позвоню, как только смогу. Потом решим, как переправить его ко мне.

— Будь осторожна.

— До свидания, мама.

Мое сердце было разбито. Один Господь знал, когда я снова увижу своего мальчика… Водитель высадил меня в Турну-Северине, где я села на автобус до деревни, расположенной у реки, на которой я остановила свой выбор. Всю ночь я шла вдоль этой реки, останавливаясь лишь для того, чтобы выкурить сигарету. Я помнила, что говорил мне отец:

— Ночью огонек сигареты виден издалека.

Опасаясь, что меня обнаружат, я садилась в траву и курила, прикрывая ладонью сигарету, чтобы в темноте не было видно красного огонька. Часто я поднимала голову и смотрела, как блестит на небе моя звезда. Еще будучи ребенком, я выбрала ее себе: она была совсем маленькой, рядом с созвездием Большой Медведицы. Во время одного из моих привалов, когда я смотрела на небо, усыпанное маленькими сверкающими точками, я увидела падающую звезду.

— Господи, сделай так, чтобы я добралась на ту сторону границы живой и здоровой!

Не успела я закончить свою просьбу, как темное небо пронзила другая падающая звезда. Я тут же закрыла глаза и загадала второе желание:

— Господи, сделай так, чтобы мой сын как можно скорее оказался со мной!

Должно быть, Господь меня услышал, поскольку на пути мне не встретилось ни одной живой души. На следующее утро я спряталась в канаве, окаймляющей кукурузное поле: для перехода границы лучше было дождаться темноты. Вначале я не смыкала глаз, опасаясь, что меня обнаружит какой-нибудь местный житель, который наверняка поспешит сообщить полиции. Однако усталость взяла верх, и я задремала. Меня разбудил лай собаки. Солнце сияло высоко в небе, было очень жарко, я обливалась потом. Вдруг послышались приближающиеся шаги какого-то человека — наверное, он работал в поле. Забившись вглубь канавы, я лежала неподвижно, не сводя глаз с пригорка, возвышавшегося над моим убежищем. Внезапно передо мной возникла собачья морда. Животное, не шевелясь, смотрело на меня. Мне было страшно, собака наверняка это чувствовала. Любой другой пес в такой ситуации разразился бы лаем, но этот не издал ни звука. Спустя несколько секунд он убежал обратно к своему хозяину. Похоже, мои молитвы были не напрасны…

Когда солнце начало садиться, я вылезла из своего укрытия и пошла вдоль реки, которая уходила вниз, возможно, чуть дальше впадая в Дунай. В нескольких десятках метров отсюда, возле моста, возвышалась огромная деревянная вышка — пограничный пост. Я знала, что чуть восточнее располагался второй. Моей целью было пройти между ними. Деревня находилась на стыке границ, поэтому я неминуемо должна была пройти через чьи-то владения, чтобы попасть на другую сторону. Двигаясь по дороге, я обнаружила двор, где не было собаки. Немного понаблюдав за окнами и удостоверившись, что там никого нет, я бегом пробралась к задней части дома, где пролезла под колючей проволокой, огораживающей этот участок земли.