Мариэль. Замок в ипотеку

Как и сказал Шеймас, в замок стали прибывать новые рабочие с семьями. Здесь стало веселее и уютнее, когда его украсили женские улыбки и детский смех. Мари больше не приходилось работать. Она лишь руководила и заботилась о Вейце, кормя его, выводя на прогулки, помогая мыться и переодеваться. Шеймас целыми днями пропадал то в городе, то на поле. Возвращаясь поздними вечерами, он валился с ног, и Мари приходилось кормить и мыть еще и его. Но ее даже забавляла эта забота. Она относилась к этому, как к репетиции перед заботой о будущих детях. Материнство — это должность без выходных, праздников и отпусков. А раз папы детей будут слишком заняты (один — своими железками, другой — политикой и бизнесом), Мари могла рассчитывать только на помощь Гильи.

Свадебные наряды и кольца привезли за день до даты церемонии. Мари еще не видела платья прекраснее. Спрятав его в комнате Гильи, чтобы женихи не видели, она не могла на него насмотреться. Темно-бордовое с пышными юбками, тонкими бретельками и тугим корсетом, украшенным множеством сверкающих страз. Гилья ахнула при виде этого волшебного платья.

— А почему вы выбрали темный цвет, госпожа? — спросила она, когда Мари примеряла его перед зеркалом.

— В мире, где я выросла, обычно невесты надевают белое. Но белый — цвет невинности. А я далеко не невинна. — Мари покрутилась вокруг своей оси. — Люблю бордовый. В моей прошлой квартире портьеры были такого же цвета.

— А какого цвета костюмы ваших мужчин?

— Бордового, — улыбнулась Мари. — Вот такие у меня капризы.

— А кольца вы видели? — Гилья восхищенно хлопнула в ладоши. — Там так камни сверкают, аж слюнки текут. Тамани умеет удивить.

— Ага. Наверное, Шеймас приставил ему дуло бластера к виску.

Гилья засмеялась.

— Госпожа, я так рада за вас! Завтра вы выйдете замуж!

— Честно, мне не верится, — Мари помахала перед собой ладонями. — Не упасть бы в обморок.

Гилья избавилась от улыбки, глубоко вздохнула и сказала:

— Ни господин Саймус, ни Вейц не пользовались здесь успехом среди дам. Теперь о них жужжит вся область. Вы стали звездой сплетен и новостей. Всем интересно, что же нашла в этих мужчинах единственная чистокровная представительница высшей расы палал, хранительница ее памяти и истинная принцесса Палалии? Скоро все женщины Трейса будут воздыхать по вашим мужчинам. Вы с поразительной легкостью меняете все вокруг себя.

— У меня нет конкуренток, — уверенно ответила Мари, разглядывая себя в отражении. — Если только ты, Гилья, — улыбнулась она.

Служанка отмахнулась и, засмеявшись, ответила:

— Скажете тоже! Они для меня сыновья. Ладно, схожу проверю, как там идут приготовления. Поверьте, замок будет сверкать!

— Не забудь проследить, чтобы хорошо вымыли и наполнили бассейн чистой водой. Я хочу, чтобы гости имели возможность искупаться.

Гилья кивнула и оставила Мари наедине с платьем. Еще недолго покружившись в нем, Мари переоделась. Когда она заплетала волосы в небрежную косу, служанка вернулась в комнату. На ее лице отразилась тень ступора и неясного беспокойства.

— Там флиомы, госпожа, — сообщила она. — Спрашивают вас.

— Что-то рано они с поздравлениями. Ты отправляла им приглашение? Не ошиблась в дате?

— Вы не поняли. Там Стон и Блин.

Сказал бы это кто-то другой, Мари ни за что не поверила бы. Да, она поставила категоричное условие зроу, но не ожидала, что они так скоро выполнят свою часть уговора. Стон и Блин на свободе! Условно, разумеется, так как свобода в Трейсе понятие объективное.

Мари быстро повязала косу лентой и направилась вслед за Гильей. В замке суетились горничные, на кухне хлопотали повара, всюду бегали играющие дети. Обходя их, Мари дошла до гостиной. Гилья остановилась.

— Они там, — указала она на дверь.

— Хорошо. Распорядись, чтобы им принесли обед.

Гилья поспешила на кухню, а Мари поглубже вздохнула и вошла в гостиную. Закрыв за собой дверь, она посмотрела на двух знакомых флиомов. Они сидели на диване и таращились на Вейца, занявшего широкое кресло напротив.

— Парни! — радостно воскликнула Мари, чем привлекла их внимание.

Стон и Блин в тех же бежевых комбинезонах, потертых и запачканных, поднялись с дивана.

— Как я рада вас видеть! — Мари подошла к ним и остановилась, не зная, обнять их, пожать им руки или просто улыбнуться.

— Привет, Мариэль, — ответил Стон. — Вот уж не думали, что еще увидимся с тобой.

— Разве я могла бросить вас в тюрьме?

— А Трейс не тюрьма?

— Только не говорите, что здесь хуже, чем под стражей Междумирья или в Опретауне, — проворчала она. — Да вы присаживайтесь.

Флиомы снова сели на диван, а Мари, дойдя до кресла, села на подлокотник и взяла Вейца за руку.

— У вас намечается какое-то торжество? — поинтересовался Блин, оглядывая украшенную цветами гостиную.

— Завтра моя свадьба. Наша свадьба, — уточнила Мари, улыбнувшись Вейцу.

Стон и Блин переглянулись. Этот взгляд Мари уже видела, когда расспрашивала их о Шеймасе.