Марина и цыган

Чижевский, расплёскивая воду на землю, поспешно убрал ведро и я тут же подставила своё. Тем не менее, парень не уходил, словно чего-то ожидая. Как только я закрыла колонку, Юрка подхватил моё ведро и, невзирая на мои слабые возражения, донёс его до самых ворот. Любезно распрощавшись с Чижевским, я принялась за приготовление завтрака. К приходу дядьки на столе уже стояла сковорода с жареным картофелем.

После завтрака Женька завалился на диван, а я решила прогуляться по селу. Чижово представляло из себя длинную и очень широкую улицу, разделённую на две части серой лентой асфальта. Что же касается тротуаров, то их заменял зелёный бархат травы, которую пощипывали стаи белых и серых гусей. В детстве меня ущипнул за лодыжку один гусак, поэтому, стараясь держаться от них подальше, я шагала прямо по шоссе, тем более, что время было рабочее и все машины выехали в поле. Меня обогнал только один автобус, притормозивший на остановке возле сельсовета. Я вспомнила, как Женька рассказывал моей матери, что рейсовые автобусы сюда стали ездить совсем недавно после того, как проложили асфальт. А до этого люди добирались до города на подводах или на попутках.

Здания сельсовета, на месте которого раньше стоял помещичий дом, и расположенной неподалёку двухэтажной школы были сложены из одинакового белого кирпича. В этой школе учились дети со всех окрестных сёл, в том числе, и святошинские. Возле сельсовета на круглой клумбе рдели кусты роз. По уверению дядьки, цветы, преподнесённые мне Вадимом, были именно отсюда. Не задерживаясь там, я пошла дальше к околице и с высокого холма долго смотрела на лес. Там, за ним, было Святошино и мне вдруг захотелось вернуться туда.

Пока я гуляла, пришла баба Тоня. Войдя в дом, я увидела, что она сидит на диване и разговаривает с ещё не совсем проснувшимся Женькой.

-Вот и Марина! – при виде меня обрадовано воскликнул тот.

-Здравствуй, внученька! – поцеловав меня, сказала бабушка. – А я уже волноваться начала: у Женьки спрашиваю, где ты, а он ответить толком ничего не может.

Баба Тоня сообщила, что моя мама с Толиком сегодня утром отправилась к сестре. Причём она так торопилась, что даже не успела погладить выстиранное бельё и успокоила себя тем, что «Маринка погладит!»

-Да, ещё наши, деревенские, спрашивали о тебе, Марина, - вспомнила бабушка.

-Кто именно спрашивал? – поинтересовалась я.

-Димка и другие…, - ответила она, глядя на меня своими чистыми глазами.

Затем, немного помолчав, бабушка продолжала:

-Шла я к вам сюда от Сергея и встретила Лизу (мать Чижевского). Она мне и говорит: «Что-то Юрка в последнее время сильно изменился – только диву даюсь. Вчера все дрова сам переколол и в поленницу сложил. А сегодня утром ведро схватил и за водой побежал. И за собой стал следить: постоянно в белой рубашке ходит и брюки по полчаса гладит».

Выслушав бабушку, я молча улыбнулась. Дядька же слегка кашлянул и покосился в мою сторону, однако тоже ничего не сказал.

-Нас же мой старшой на обед пригласил! – спохватилась вдруг баба Тоня.

В доме Сергея на столе горкой возвышались чистые тарелки и стояла кастрюля с зелёным борщом, а хозяйка доставала из печки чугунок с тушёным картофелем и мясом. При виде такой аппетитной еды у меня прямо слюнки потекли, а дядька Сергей, пока мы рассаживались за столом, балагурил:

-Мы уже думали, что вы не придёте. Я жене говорю: «Раз такое дело, давай, что есть в печи, то на стол мечи, я и за себя, и за гостей управлюсь!» Да, спасибо, она вас вовремя из окна увидела!

-Не слушайте вы его, - вмешалась Зоя. – Он уже сам хотел за вами бежать.

-Вот, боюсь, только борщ остыл, - добавила она озабоченным тоном.

-Ничего, - подмигнул мне Сергей, - в желудке всё хорошо будет. Тебе, Марина, полную тарелку наливать или как?

-Ещё спрашивает! – накинулась на него жена. – Ладно уж, пошутил и хватит! А то люди и впрямь подумают, что тебе борща жалко!

-А как же, - потирая руки, отшутился хозяин, - зелёный борщ – моё самое любимое блюдо!

Я же неустанно работала ложкой, по достоинству оценив и дядькины шутки, и кулинарное искусство его жены. После обеда, поблагодарив Сергея и Зою, мы отправились назад в Святошино. Было очень жарко и деревенские, как обычно, загорали на берегу пруда. По пути баба Тоня вспомнила, что ей нужно купить молоко к ужину. Поэтому к дому мы подошли с Женькой вдвоём. Пока он возился с замком, я в изнеможении опустилась на скамейку.

-Что с тобой? – поинтересовался, выглянув из ворот, дядька.

-Ничего, только немного в горле пересохло.

-Принести воды?

-Лучше нарви в саду вишен.

Женька вернулся минут через пять, держа в руках блюдечко с вишнями.

-Дай и мне, Марина! – попросил он, видя, как я уписываю вишни за обе щёки.

-Ты, что, был в саду и не наелся? – удивилась я.

-Нет, спешил для тебя нарвать.

-А что мне за это будет?

-За каждую вишню я буду целовать тебя в щёку!

В ответ я пожала плечами:

-Вряд ли ты целуешься лучше Димки!

В то же мгновение дядькины пальцы больно впились мне в плечо:

-Что у тебя было с Димкой?