Марина и цыган

Над цыганским домом стояла полная луна и в её свете кровля и стены казались призрачными. Между чёрными силуэтами деревьев виднелись серебристые островки травы. Мне даже хотелось, чтобы было чуть-чуть темнее. Подкатывая тачку к дереву, на стволе которого белел поставленный мелом крест, я набивала запазуху яблоками, а потом складывала их в мешок. Вокруг было всё спокойно и со стороны дома не доносилось ни звука. Постепенно я подобралась к яблоне с самыми вкусными плодами. Вдруг впереди, приближаясь ко мне от дома, замерцал огонёк папиросы. В ту же минуту я, как подкошенная, рухнула на землю. Огонёк тоже застыл на месте, затем мигнул и, описав кривую дугу, растворился среди травы. Но сколько я не прислушивалась, моё ухо не могло уловить звука шагов. Было неясно, куда девался человек, который курил. Ведь не мог же он раствориться, как огонёк его папиросы? Пролежав несколько минут, я, наконец, поднялась. Полосатые бока яблок тускло блестели в лунном свете, но мне уже было не до них. Моя тачка с почти полным мешком стояла на прежнем месте. Взявшись за ручку, я

покатила её к забору, мысленно приговаривая про себя: «Не оглядывайся! Только не оглядывайся!» И всё-таки, уже на полпути к заветной дыре, я не выдержала и оглянулась. К моему полнейшему ужасу, в просвете между деревьями мелькнула чёрная тень, похожая на огромную летучую мышь. Как ни странно, но в эту минуту, когда мне самой угрожала реальная опасность, я почему-то думала о бабушкиной тачке, которую ни в коем случае нельзя было оставлять в чужом саду. О том же, чтобы сбросить с неё мешок, набитый яблоками, мне даже в голову не пришло.

Итак, прикусив до боли нижнюю губу, я изо всех сил толкала перед собой слегка поскрипывавшую тачку, время от времени оглядываясь назад. Незнакомец продолжал неотступно следовать за мной, не приближаясь, однако, на расстояние больше пяти шагов. Он, наверно, понял, что обнаружен, и не считал больше нужным прятаться. Последним героическим усилием я подкатила тачку к проёму, тоже отмеченному белым крестом, и протолкнула её наружу. Бросив после этого взгляд назад, я не обнаружила своего преследователя. То ли ему надоело гнаться за мной, то ли он затаился, решив посмотреть, как я буду перебираться с нагруженной тачкой через забор. У меня ещё хватило сил забросать снаружи ветками дыру.

Приблизившись к нашему дому, я снова перелезла через ограду, открыла ворота и вкатила тачку во двор. Затем замаскировала её в высокой траве за погребом, чтобы завтра вернуть на прежнее место в сарай, отыскала под камнем ключ от погреба и стащила тяжёлый мешок по ступенькам вниз. В доме не светилось ни одно окно, но когда я проходила по двору, дверь кухни со скрипом открылась и оттуда высунулась чья-то голова:

-Марина, это ты?

Я узнала Женькин голос. Оказывается, бабушка легла спать на диване, а его отправила сюда вместе с раскладушкой. К счастью, дядька решил, что мне понадобилось выйти по нужде. Пожелав ему спокойной ночи, я вернулась в горницу и рухнула прямо в одежде на кровать.

День 13 Как к нам в гости пришёл Сергей, а также о всаднике, выбитом из седла, и о «великой мести»

Около трёх часов ночи я проснулась из-за духоты в горнице. Не открывая глаз, стащила с себя одежду и снова погрузилась в сон.

В белом, как снег, платье с длинным шлейфом я ехала на сером в яблоках коне, а по правую руку от меня на вороном жеребце скакал мой Защитник. Ветер играл его смоляными кудрями и развевал рукава атласной рубахи. Ноги незнакомца, вдетые в стремена, были обуты в кожаные сапожки. В руках он держал кнут, которым изредка подгонял коня. Но вот Защитник повернул ко мне лицо и я увидела, что оно в маске. Сквозь её узкие прорези сверкали живые чёрные глаза. Улыбнувшись и обнажив при этом ряд белых зубов, он протянул мне руку и я, мгновение поколебавшись, вложила в неё мою ладонь. Так мы и неслись вперёд на горячих скакунах рука об руку, стремя в стремя, пока вдали не загрохотал гром.

Проснувшись с улыбкой на губах, я услышала, что кто-то барабанит в дверь.

-Марина! – раздался затем мамин голос. – Вставай, завтрак готов!

Поспешно отозвавшись на её зов (иначе бы она стучала, не переставая), я нехотя встала с постели, подняла с пола рубашку и джинсы, аккуратно повесила их на стул и надела халат. Когда умывшись и почистив зубы, я появилась в зале, бабушка и мама с Толиком уже сидели за столом.

-Доброе утро! – сказала я, намереваясь сесть рядом с бабой Тоней.

-Доброе утро, принцесса! – ответила мама. – Что-то ты долго спишь!

-Принцесса на горошине! – в свой черёд, фыркнул братец, ковырявшийся ложечкой в варенье из отцовской посылки.

Бабушка же, ласково улыбнувшись мне, попросила:

-Марина, позови, пожалуйста, Женьку. Он в кухне спит.

Дядька действительно спал на раскладушке, накрывшись одной простынёй. Рядом на полу валялись его брюки и рубашка. Присев на край раскладушки, я стала тормошить его за плечо:

-Женя, вставай!

Что-то промычав в ответ, дядька открыл глаза.