Маринкина башня

— Твоя сестра своевольна. Если принц ей не понравится, может и сбежать из-под венца, — предположила она.

— Что мне говорить князю? — сменила тему Марина.

— Ты же любишь его. Сердце само подскажет, — ободряюще улыбнулась Агнеша.

Князь Юрий Корыбут Збаражский ей понравился. Статный, симпатичный мужчина. Царевич Дмитрий на его фоне значительно проигрывал, выглядел самовлюбленным павлином. Князь же смотрелся мужественно. Весь его облик вызывал доверие. И он так смотрел на Марину…

— Ганя, оставим их. Пойдем, покажу тебе свои владения, — позвал Януш.

Дом имел форму пентаграммы, был построен из кирпича и содержал в себе все для комфортной жизни, хотя и требовал значительного ремонта. Здесь имелись водопровод и канализация. Просторные залы снабжались печами, спрятанными под расписным кафелем. От прежних хозяев осталась приличная библиотека.

— Хорошо у тебя тут.

— Хочу показать тебе еще кое-что, — взял он ее за руку и отвел в арсенальный зал, расположенный практически в подвале.

Оружия здесь не было, но специальные ниши и стойки указывали, что когда-то оно тут имелось.

Януш подвел ее к одной из встроенных в стену ниш, потянул за крючок, предназначенный для крепления ножен. Ниша оказалась дверью и вела в подземный ход.

— Я его случайно обнаружил, — пропустил он Агнешу вперед. — Ведет в пустующий замок на соседнем холме.

— Там никто не живет?

— Сейчас нет. Раньше жил приближенный короля Батория, дворянин Феликс Мербут. Но он чем-то не угодил королю нынешнему, и землю у него отобрали.

— Какой широкий ход! — изумилась Агнеша. — Тут при желании и карета проедет.

Подземный ход, обшитый деревянными панелями, освещался масляными лампами. Они прошли по нему до конца и уперлись в закрытую снаружи дверь.

— Жаль, что нельзя попасть в тот замок.

Агнеша просто сгорала от любопытства, она еще никогда не блуждала по самому настоящему подземному ходу. Отсвет от ламп отбрасывал на стены их тени, удлиняя, искажая. Не будь Ворона рядом, она бы испугалась, но с ним совсем не страшно.

— Ганя, я соскучился по тебе, — внезапно сказал он.

— Я тоже… скучала, — призналась она.

Обнял. Бережно. Ласково.

— Я не знаю, что мне с этим делать, — произнес Януш, целуя ее в лоб. — Я не хочу тебя видеть. Но в то же время, боюсь потерять тебя.

Агнеша не знала, что сказать. У нее не было слов. И она тоже не понимала, что со всем этим делать.

— Как прошла твоя встреча с князем? — спросила Агнеша Марину, когда они возвращались в имение Мнишеков.

— Ужасно. То есть, прекрасно. Ужасно, в смысле того, что я люблю его. И прекрасно по этой же причине, — мрачно ответила Марина.

Всю оставшуюся до дома дорогу девушки молчали. Обе терзались от своей непрошенной, неправильной любви, невозможной при сложившихся обстоятельствах.

Двадцать пятого августа одна тысяча шестьсот четвертого года царевич Дмитрий выступил в путь. Ему удалось собрать внушительную армию из тридцати восьми тысяч человек. В поход с ним двинулись польские волонтеры, уланы, гусары и донские казаки.

С Юрием Мнишеком на это сомнительное мероприятие отправились два его сына, Станислав и Николай, а также все дворяне, состоящие у него на службе, включая Януша Врону.

Ворон не мог уехать, не попрощавшись с Агнешей. Накануне выступления войска, он навестил Самбор.

— Я могу записывать все, что будет происходить в стане царевича и присылать тебе записи для твоего архива, — предложил он.

— Это было бы просто замечательно, — обняла она его.

— Ганя, обещай, что не исчезнешь. Пожалуйста.

Агнеша заплакала.

Тогда он стал целовать ее мокрое от слез лицо.

— Я люблю тебя, Ганя.

Прошел еще год. Год в чужой реальности. Год без Януша Вроны. Пан Юрий Мнишек вернулся, а Януш нет. Воевода поручил ему следить за словами и действиями царевича, докладывать, если тот вдруг изменит своим обещаниям, данным полякам.

Как и обещал, Ворон вел для Агнеши записи, достаточно подробно описывал поход армии претендента на московский трон. Она часто перечитывала его письма и постоянно носила их с собой.