Маринкина башня

«Моя странная девочка, — писал Януш, —

мы уже заняли Северскую область и вошли в Моравск. Жители встречали Дмитрия с хлебом и солью. Чернигов князь Татев не хотел сдавать, но народ заставил его. Новгород-Северский пришлось брать штурмом, к которому готовились несколько дней, так как у Дмитрия нет пушек крупного калибра и стоит сильный мороз. Но в основном, сопротивления нет. К царевичу примкнули Путивль, Рыльск, Севск, Курск и Кромы. Русские верят, что он сын Ивана четвертого и идут за ним. Его воспринимают не как завоевателя, а как жертву и мстителя. История Дмитрия кажется им чудесной, и он становится народным героем. К войску примыкает много новых людей. Много, конечно, обычных нищих, бродяг и настоящих головорезов. Из-за них мало дисциплины и много драк».

«Ты не ответила на мое предыдущее письмо. Не знаю, доставили ли его тебе. Эту записку передаю с паном Юрием, его отозвали в Польшу для участия в сейме,

— писал Януш в следующем письме, — мы разгромили московское войско тридцать первого декабря. А через месяц около деревни Добрыничи побили нас. Меня немного ранило. Я заметил, что при значительном перевесе сил, наши противники допускают много тактических ошибок. А помимо этого, к царю Годунову сами русские испытывают сильную неприязнь, из-за чего на сторону Дмитрия открыто переходят целые города: Воронеж, Оскол, Белгород, Валуйки, Елец. Еще у царевича появились союзники в лице крымских и ногайских татар».

«Пан Юрий написал, что мое послание тебе передал, и что предыдущее ты тоже получила. Как твои дела, Ганя? — спрашивал Януш в очередной записке. — Мы стояли в Путивле, когда пятого мая в лагере появился гонец с сообщением о смерти Бориса Годунова. Теперь Дмитрий идет не военным походом. Его везде встречают как законного наследника. Все уже происходит само по себе. Даже вопрос с родственниками Годунова. Жена и сын умершего царя то ли отравились, то ли их отравили. Когда тридцатого июня мы вошли в Москву, их уже не было в живых. Царевича признала мать, царевна Мария Федоровна Нагая. Женщина все эти годы жила под именем Марфа в монастыре Святого Николая в городе Выкса Нижегородской области. Двадцать первого июля Дмитрия короновали в Успенском соборе. Собор очень красив. Я вхожу в польско-литовскую охрану московского царя. Все бы ничего, но нам выдали плащи из бархата и парчи, бердыши с рукоятками, обвитыми серебряной проволокой. Лучше так, чем то, что выдали алебардщикам — платья из фиолетового сукна с обшивкой из зеленого и красного бархата

».

Читая эти строки, Агнеша улыбалась. Она представила недовольство Ворона, ведь он так не любит пестрые одеяния.