Марк Алданов. Писатель, общественный деятель и джентльмен русской эмиграции

В письме Бунину от 2 августа Алданов пишет, что он «в полном восторге» от рассказов Бунина, хотя поражен его смелостью по части эротики. Учитывая свойственное ему самому «целомудрие» в описании интимных подробностей жизни его персонажей, можно полагать, что эротизм бунинских рассказов в сборнике «Темные аллеи» его все же шокировал.

Ведь ругать Вас за вольность отдельных сцен будет всякий, кому не лень: будут говорить: «порнография!», «лавры автора лэди Четтерлей» и т.д.

Кроме вопросов, связанных с рецепцией бунинского творчества в Америке и положения с создаваемым им журналом, Алданов также затрагивает темы, позволяющие сегодня оценить как его финансовое положение на тот момент времени, так и творческую активность:

С журналом дело обстоит так: по смете каждая книга, при даровой даже работе редакторов, обойдется в тысячу долларов. Я хотел начать, имея 2 тысячи. Обещали мне золотые горы. Когда дело дошло до выполнения, оказалось, что немедля можно получить только 500! <…> Я кое-как живу своим трудом: приехал с 70 дол<ларами>, а сейчас у меня в кармане 90! Пишу в американских журналах – по-русски или по-французски (по-английски не решаюсь, а они переводят сами). Напечатал несколько статей (одну резкую – о Горьком в <журнале> «Десижен»346), в первый раз в жизни согрешил рассказом (он по-русски, разумеется347

), он помещен в «Америкэн Меркури», это один из лучших ежемесячных журналов.

Что касается статьи о Горьком, обсуждавшейся выше (см. Часть I. Гл. 3), то Алданов считал ее «резкой», по той лишь, видимо, причине, что в ней он в частности дает такую вот характеристику личности «великого пролетарского писателя»:

Ленин, я думаю, – второй ключ к Горьковской загадке (первый – жуткий страх прослыть ретроградом) – разумеется, если тут вообще есть что-либо загадочное. Горький, великий революционный писатель, был в действительности слабак (в смысле твердости своих либерально-демократических убеждений – М.У.).

Публицистический очерк «Один день с премьер-министром», который Алданов почему-то называет рассказом, являлся у него продолжением портретной темы «Уинстон Черчиль».

В первый раз к личности Черчилля Алданов обратился в 1927 г., задолго до того, как тот стал одной из ключевых фигур истории ХХ века. Писатель задумал тогда цикл о «героях завтрашнего дня» – политических деятелях европейских стран, находящихся на пути к Олимпу, но еще не достигших его. Героями избрал Сталина (до начала коллективизации) и Гитлера (перед его приходом к власти).

У Алданова выбор персонажей оказался снайперски точен: и Черчилль, и Сталин, и Гитлер вскоре стали первыми лицами в пирамиде власти, лидерами своих государств. Все трое, повторял Алданов, – люди выдающихся дарований, и очень жаль, что выдающийся этот дар присущ Сталину и Гитлеру.

Черчилль представал у него как единственный крупный современный политик, который с самого начала осознал опасность гитлеризма348.

Второй очерк под тем же названием «Уинстон Черчилль» отражает реальности другой эпохи, и тональность его иная: это очерк-дифирамб, очерк-панегирик. <Алданов прямо заявляет>: «…я считаю Черчилля большим, очень большим человеком, человеком необыкновенного ума и необыкновенных разносторонних дарований, пожалуй, граничащих с гениальностью. При этом мнении я должно быть и останусь, как бы дальше ни развивалась война и как бы она ни кончилась». – здесь и ниже [ЧЕРНЫШЕВ А. (II)].

Примечательно и другое – Алданов, известный своим скептически-пессимистическим взглядом на мир, и особенно на все, что касается политической жизни, личностей политиков и их способности к предвидению будущего, в случае Черчиля буквально умиляется его оптимизмом и прозорливостью: