Марк. Заберу ее себе

Прислонившись к стене, наблюдаю за Марком сквозь стекло и пытаюсь понять, какого хрена мне делать дальше. София не разговаривает со мной, Анна почти не обращает на меня внимания, и я уверен, что скоро будет еще хуже. Доходит до того, что я боюсь возвращаться домой.

Вздыхаю и потираю затылок, изучая человека, которого должен ненавидеть, но которому неохотно симпатизирую. У него есть только один минус в моих глазах — что он претендует на мою дочь. Черт возьми, я даже могу понять, почему он похитил ее и приковал к рулю.

Если бы Анна начала показывать свой характер и перечить мне еще тогда в самом начале, я бы сделал то же самое, потому что уверен, что не отпустил бы ее.

И все же, я не могу позволить Марку уйти безнаказанным после того, как он похитил мою дочь.

Он должен усвоить урок.

Я не думал, что когда-либо буду делать нечто подобное, но София и Марк вынудили меня, так что я должен.

И я должен сделать это быстро, потому что София злится на меня с каждым часом все больше и больше, а Аня разговаривает со мной все меньше и меньше.

Она же моя маленькая девочка! Она так молода, я думал, что у меня есть больше времени. Думал, София выберет кого-то спокойного и своего возраста и это случится еще через много-много лет.

Я просто не готов…

И более того… Я не уверен, что когда-нибудь буду…

******

— Ты собираешься встречать меня тишиной каждый день, Аня?

— Я не знаю, кто тебе сказал, что ты можешь спать здесь, но либо ты пойдешь в гостевую комнату, либо я. — говорит она, когда я бросаю одежду на кресло около нашей кровати.

— Я не собираюсь спать в гостевой комнате. Мы с тобой не спим порознь.

— Нет, спим, когда ты ведешь себя как идиот, Максим. Еще раз, кто из нас пойдет в комнату для гостей? Но я предупреждаю тебя, если ты заставишь меня отказаться от моей кровати, я соберу свои чемоданы и уеду к маме на несколько дней.

— Господи, я не понимаю, почему ты так себя ведешь без особых причин?

— Без причин? Тебе повезло, что я вообще разрешаю тебе оставаться в доме после того, как ты назвал нашу дочь! — Она садится в кровати и включает ночник.

— Я думаю, было лучше, когда это была тишина, — выдыхаю устало. На мои плечи грузом ложится тот факт, что кажется все вокруг против меня.

— Ну так что, ты уходишь или я? — спрашивает Аня.

— Если ты сделаешь хоть один шаг из этой комнаты, я отшлепаю тебя по заднице так сильно, что ты не сможешь сидеть целую неделю.

— Максим, если ты не отступишь от этого бардака и не сделаешь нашу дочь счастливой, ты больше никогда не прикоснешься к моей заднице.

— С какого хрена?

— Ты назвал нашу дочь шлюхой, — ее голос звучит низко из-за боли внутри нее. — София сейчас убита горем по многим причинам, но тот факт, что ее отец, которого она всегда обожала, сказал ей такое, сломал что-то внутри нее.

— Ты же не видела того, что видел я, как он…, - я замолкаю и в отчаянии потираю затылок, садясь на кровать.

— Ты вошел в интимный момент.

— Она наша дочь! — хватаю свой телефон с тумбочки и швыряю его в стену.

— Да, и ты держал ее в полном своем распоряжении девятнадцать лет. Она больше не маленький ребенок.

— Она мой ребенок. Я видел, как она сделала свой первый шаг. Я менял ей подгузники. Я держал ее за руку, когда она пошла в первый класс. Я был с ней все это время.

Аня садится на кровать рядом со мной и прижимается ко мне. Она знает, что у меня не так уж много слабостей. По факту, только моя семья. Я тут же протягиваю руку и обнимаю ее.

— Ты всегда будешь рядом с ней, Максим. Но она любит этого парня, и все, что я слышала о нем, говорит мне, что он хороший человек.

— София ослеплена любовью, ты не можешь доверять тому, что она говорит.

— Я слышала это не от нее.

— А от кто? — ворчливо спрашиваю.

— Рустам, Никита…. Андрей…

— Чертовы мужчины! Болтают больше, чем кучка старушек в доме престарелых.

— Более того, я думаю, он тебе тоже нравится.

— Он надел наручники на мою дочь.

— Он не сделал ничего такого, чего бы ты не сделал со мной. Неужели это было так давно, что ты забыл, каким был?

— Я ничего не забыл, Аня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Милый, тебе придется отпустить его. Ты должен дать им шанс.

— Она заслуживает счастья.

— Откуда ты знаешь, что он не даст ей его?

— А что, если он причинит ей боль?

— Как это сделал ты, когда назвал нашу малышку шлюхой, Максим? Я понимаю, ты был зол. София знала, что мы расстроимся, когда подумаем, что ее похитили, и должна была вести себя по-другому. Но ты разбил ей сердце. Она так сильно тебя любит.

— Это был шок. Я вошел и увидел…

— Ты помнишь, что мы только не вытворяли с тобой в молодости? Неужели те времена сделали меня шлюхой?

— Нет! Конечно нет! Ладно. Я извинюсь перед Софией.

— И ты отпустишь Марка, — она еле сдерживает улыбку.

— В конце концов, когда-нибудь.

— Максим!

— Я не могу отпустить его так сразу!

— У тебя есть выбор. Ты можешь сделать нашу дочь счастливой и получить все это, — она встает и распахивает халат.

— Или?

— Или ты продолжишь упрямиться и ничего из этого не будет твоим еще очень долго!