Маркиза Лекавалье

– Помню, в молодости за мной ухаживало, ни много ни мало, трое мужчин одновременно, – хихикнула Корин Лакрес, хозяйка дома. – Вот уж я повеселилась от души и натанцевалась на славу! Моя горничная только и успевала, что переодевать меня из одного платье в другое, а компаньонка, сопровождая меня, несколько туфель сносила, уж точно.

– И я говорю, нужно пользоваться моментом, – поддержала ее мадам Ивет. – Когда еще развлекаться, если не в молодости. А потом уж домашние заботы и дети. Всему свое время.

– Абсолютно с вами согласна. Говорили, соседку нашу, еще по Провансу, мадам Сесиль, муж с конюхом увидел… сколько сраму было! А все отчего – выбрала не того мужчину. Не нужно торопиться, ой, не нужно.

– Зачем же сразу изменять, можно и развестись, если что не устроит, – провозгласила младшая Маргокс.

– Развестись, – ахнула Флор Маргокс. – Да что ты такое говоришь, дочка!

– А что такого, на дворе девятнадцатый век почти, а вас все пугает какое-то слово, мама.

– Да если бы слово, – улыбнулась Сандрин. – За этим словом слишком много стоит. Но Авелин не из робких, я погляжу. Не боится остаться одна без денег и без возможности увидеть своих крошек, если они, конечно, к тому времени появятся. Хорошо, если будет куда вернуться и где жить. А то ведь можно и на улице остаться. Муж обыкновенно забирает себе все деньги и поместья. Да и дети, как правило, живут с мужчиной. Нет, любое решение должно быть взвешенным.

– Я хорошо подумала и мнения своего не изменю, – топнула ногой Авелин. – Не сильно-то вы, посмотрю, задумывались, когда с мужем отдельно жить решили, – понимая, что дерзит, Авелин посмотрела прямо на Сандрин.

– Я выросла в Провансе, в большом и красивом поместье, и не привыкла к лишениям. Анри нужно было достроить дом, чтобы я могла жить в комфорте. Мне нелегко было принять решение о переезде, даже когда все было готово. – Сандрин смиренно сложила руки на коленях, аккуратно расправив складки на юбке. Ни один мускул не дрогнул на лице маркизы, когда она повторила придуманную ими версию ее долгого отсутствия в Новой Шотландии. – Конечно, сейчас я понимаю, что ошиблась, согласившись на это. Если бы я была не так изнежена и находилась рядом с мужем, не случилось бы всем известных событий, – Сандрин грустно улыбнулась.

– О, не нужно корить себя, дорогая, мы все совершаем неверные шаги, – сочувственно отозвалась мадам Маргокс.

– Да-да, некоторые только и ждут удобного случая, чтобы заполучить чужого мужчину, – поддержала ее мадам Лакрес.

– И это еще раз доказывает, что все решения должны быть взвешенными, – уверенно произнесла Женевьев.

Авелин смутилась и опустила глаза.

– Неужели боишься одна остаться? – уточнила мадемуазель Венуа, чтобы разрядить обстановку. – Этот уйдет – не велика потеря. Будут еще кавалеры.

– Но я люблю только его.

– А со многими ли ты знакома, дочка?

– Сколько в нашем захолустье женихов имеется, всех знаю.

– А если кто еще появится? Или ты в путешествии судьбу свою встретишь? Я же знаю, через месяц вы собираетесь в Монреаль, – уточнила Сандрин.

– А если не повстречается мне там никто?

– Видишь, ты уже начала сомневаться, так ли хорош этот Отис, – заключила Женевьев. – Если б любила, и мысли такой не допустила бы.

– Не желаю больше слушать, – Авелин помотала головой, – лучше пойду, прогуляюсь по саду.

– Хорошая идея, – отозвалась Флор. – Свежий воздух еще никому не вредил.

Девушка гневно взглянула на мать и исчезла за дверью, оставив женщин одних.

– Вы должны ее простить, – проникновенно обратилась мадам Маргокс к Сандрин. – Она, право, не хотела вас обидеть.

– Ничего страшного, я все понимаю, молодость и горячность часто идут рука об руку.

– Попросите Сандрин вам помочь, – улыбнулась мадам Лакрес Флор. – Думаю, она найдет способ убедить Авелин принять верное решение касаемо замужества.

– О, я непременно подумаю над этим, – отозвалась мадам Маргокс.

И еще долго не смолкал разговор мадам Лакрес, мадам Марис и мадам Маргокс о нравах современной молодежи.

* * *

Было далеко за полночь, когда гости начали расходиться. И первым, кто проследовал к выходу, был маркиз Лекавалье. Весь вечер он был задумчив, мечтая оказаться с Сандрин наедине, и потому постоянно упускал нить разговора, чуть было не став предметом насмешек.

– Наконец-то мы одни, – сказал он, усаживаясь в коляску рядом с Сандрин. – Как прошел вечер?

– Отлично, – улыбнулась она в ответ. – Немного поболтали обо всем на свете.

– Как вы себя чувствуете? Не утомились? – озабоченно уточнил мужчина.

– Хватит за меня волноваться. Я отлично себя чувствую, прекрасно провела время и наговорилась всласть. Мне кажется, или в последнее время вы стали слишком меня опекать?

Анри было нечего возразить. Он и правда волновался. Да так, что это и десятой частью не было похоже на те переживания, которые он испытывал, когда ждал первенца.

Поразмыслив, он пришел к выводу, что причина того – его любовь к Сандрин, которая не шла ни в какое сравнения с теми чувствами, которые он когда-либо ощущал в прошлом.

– Вы же знаете, я постоянно о вас беспокоюсь.