Марксистский феминизм. Коллекция текстов A. M. Коллонтай

Остаётся духовно-душевная связь. Но достаточная ли это скрепа, чтобы обеспечить семью от постепенного разложения по мере роста коллективистических начал в хозяйстве, в обиходе и даже в душевном укладе самого человека? Многих товарищей пугает совершающийся на наших глазах распад семьи. Самые смелые революционные дела и мысли, беспощадно разрушающие все хозяйственные и социальные устои прошлого, с робостью останавливаются перед вопросом о разложении семьи и стараются утешить себя иллюзией, что в коммунистической программе ничего нет о семье и что, значит, она может какими-нибудь окольными путями всё-таки просочиться и в коммунистический строй.

Товарищей, тоскующих о разложении семьи, приходится прежде всего спросить: о какой семье идёт речь? В каких формах мыслят они себе семью в коммунистическом обществе? Ведь форма семьи разнится на разных ступенях развития хозяйства, у разных народов и ещё резче — разных классов. Мы видим и сейчас ещё остатки крестьянской, так называемой большой семьи, где женатые сыновья группируются вокруг главы семьи — главного организатора хозяйства и где узы родства между братьями, сёстрами и кровными родственниками считаются более ценными, чем связь мужа и жены. Большая семья нужна была крестьянину для его хозяйственных нужд, и она существовала в России вплоть до революции во многих отдалённых губерниях и уездах. Здесь, в этой семье, дети — неотъемлемая принадлежность семьи. Здесь существует и «родительское право». Но, разумеется, когда наши товарищи говорят о семье в будущем, они мыслят семью городскую, пролетарскую, малую семью, какая осталась нам в наследство от индивидуально-капиталистического строя.

Как же мыслят себе защитники семьи её форму и содержание при коммунизме? Предполагают ли, что общественное питание будет существовать для холостых, но что, как только двое людей заключат брачный союз, они образовывают своё не экономичное индивидуальное хозяйство, со всеми его ложками, плошками и печными горшками, от которых мы так страстно сейчас стремимся разгрузить женщину? О детях говорить не приходится, так как самые ярые защитники семьи убеждаются на опыте в преимуществах социального воспитания. Но если себе представить семью, лишённую всякой заботы о детях и хозяйстве, то это перестаёт быть семьёй — это брачный союз, не имеющий никаких хозяйственных или социальных заданий и потому перестающий подлежать учёту, контролю и руководству со стороны коллектива, поскольку союз этот не угрожает здоровью всего общества.

Этот логический вывод приводит нас к совершенно новому подходу к брачным отношениям, заставляющим рассматривать брак не как социальное, а как частное дело. Учёту подлежит уже не брак сам по себе, а его результат — ребёнок, будущий желанный гражданин коллективистического общества, для которого уготовлена вся нежность, ласка и вдумчивая работа коллектива. Ту же заботу простирает коллектив и на мать, поскольку она является носительницей нового поколения.

Но если главные скрепы, связующие брак, делавшие его длительным и прочным, исчезнут, что же останется брачному союзу? Какие моменты будут определять брачное сожительство и будет ли это непременно «сожительство»?

Современному человеку, воспитанному в духе крайнего индивидуализма, обособленности, трудно представить себе картину будущих отношений людей в коллективистическом обществе, где скрепы между отдельным членом этого общества и всем коллективом, духовные, душевные, сердечные скрепы достигнут такой силы и глубины, о которых мы, бедные душой, индивидуалисты не умеем и мыслить. Что ищут сейчас в браке самые духовно-утончённые натуры? Спасения от душевного одиночества и холода среди моря чужих, замкнутых в себе людей, не находящих ни времени, ни сил на то, чтобы отозваться на душевный зов другого человека. Брак обещает этим ищущим, одиноким людям понимание и душевный отзвук, тем более что период влюблённости создаёт всегда обманутую иллюзию, что наконец-то найдена та вторая половина души, без которой жизнь была пуста и холодна. Но период влюблённости изживается, и изживается тем скорее, чем больше житейские будни вкрапливаются в отношения брачной пары, с их скучной прозой и нарушением иллюзий.