…Тем не менее при всей своей неудовлетворительности, при том, что наши столовые из рук вон плохи, что продуктов нет, а те, какие есть, неумело используются, общественное питание внедряется в представление городского населения как необходимый фактор бытия. В Петрограде в 1919—1920 годах почти 90 % всего населения числится на общественном питании. В Москве свыше 60 % населения приписаны к столовым; в 1920 году 12 миллионов городского населения, включая детей, драк или иначе обслуживались, органами общественного, питания. Само собой разумеется, что уже один этот факт влечёт за собой значительное изменение в «быте», в условиях существования женщины. Кухня, закабалявшая женщину ещё в значительно большей мере, чем материнство, перестаёт быть необходимым условием существования семьи. Правда, она играет ещё значительную роль в переходный период, пока идёт только развёрстка вех на пути к коммунизму, пока ещё не изжиты буржуазные формы общежития и не изменены в корне основы народного хозяйства. Но всё же и в этот переходный период домашний очаг начинает оттесняться на второй план, он превращается лишь в подспорье, в дополнение к общественному питанию постольку, поскольку наша бедность, разруха, голод не позволяют нам поднять советские столовые на должную высоту. Каждая работница начинает сознавать, сколько часов сберегает ей готовый советский обед, и ропщет лишь на столовые за то, что обеды эти недостаточно сытны и питательны, что хочешь — не хочешь, а приходится добавлять, «приваривать». Будь общественное питание лучше, едва ли бы нашлось много любительниц стоять над плитою. Ведь если при буржуазном строе женщина так хлопотала о том, чтобы угодить своей готовкой кормильцу-мужу, то именно потому, что муж являлся в самом деле кормильцем. В трудовом же государстве, где женщина признана самостоятельной единицей и гражданкой, едва ли найдётся много любительниц возиться часами над плитою, чтобы заслужить благорасположение супруга. Пусть мужчина научится ценить и любить женщину не за то, что она хорошо месит тесто, а за то, что в ней есть привлекательного, за её личные свойства, за её человеческое «я»… «Отделение кухни от брака» — великая реформа, не менее важная, чем отделение церкви от государства, по крайней мере — в исторической судьбе женщины. Разумеется, что отделение это ещё далеко не законченный факт, но важно уже и то, что трудовая республика, намечая на опыте линию развития своих хозяйственных форм, должна была прибегнуть к общественному питанию как форме потребления наиболее экономичной и целесообразной, требующей наименьшей затраты живого труда, топлива и продуктов, с первых месяцев революции. Чем затруднительнее было хозяйственное положение республики, тем настоятельнее вставала необходимость организации общественного питания.
На изменение быта, а следовательно, и условий существования женщины, оказывают влияние также созданные трудовой республикой новые жилищные условия. Общежития, дома-коммуны для семейных и особенно для одиноких получают широкое распространение. Ни в одной другой стране нет такого количества общежитий, как в трудовой республике. И заметьте, каждый стремится поселиться в доме-коммуне. Не из «принципа», разумеется, не из убеждения, как это делали утописты в первой половине ⅩⅨ века, следуя учению Фурье, организуя нежизнеспособные, искусственные «фаланстеры», а потому, что жить в доме-коммуне много удобнее, сподручнее. Дома-коммуны всегда лучше оборудованы, чем частные квартиры; они обеспечены топливом, освещением. В них нередко имеется куб с кипятком, центральная кухня. Уборка производится профессиональными уборщицами. При некоторых домах имеется центральная прачечная, при других ясли или детский сад. Чем острее даёт себя чувствовать разруха хозяйства, недостаток топлива, плохо действующие водопроводы, отсутствие керосина, тем настойчивее стремление поселиться в доме-коммуне, в общежитии. Обитателям домов-коммун завидуют все, кто живёт на частных квартирах. Список кандидатов в общежития постоянно удлиняется.