Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

Если принцип взаимосвязи между теорией и революционной деятельностью масс был сформулирован уже молодым Марксом в форме постулата, в соответствии с которым «материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой; но и теория становится материальной силой, как только она овладевает массами», то реальная практическая необходимость и общие перспективы этой взаимосвязи рассматривались только Энгельсом в последние годы его жизни. Тем не менее было бы абсурдным противопоставлять отдельные положения теории Маркса и Энгельса, как противопоставляют различные этапы в жизни людей, поскольку в теории, в которой размышления о переустройстве общества достигли таких вершин, даже забвение определенных проблем не объясняется только и просто смещением конкретного центра тяжести предмета познания; умаление же значения тенденции развития или аналитической связи, изменение контекста одной-единственной категории, использованной для интерпретации направления процесса, часто имеют существенное значение, даже если слова и фразы, отдельно взятые, кажутся идентичными. Впрочем, Энгельсу была хорошо знакома эта привычка компенсировать ошибки и дурное взаимное влияние, и он после смерти Маркса справедливо боялся, что будет пользоваться еще большей популярностью. Он писал: «Побасенка о злом Энгельсе, соблазнившем доброго Маркса, повторялась с 1844 г. бесчисленное множество раз – вперемежку с другой побасенкой об Аримане-Марксе, совратившем с пути добродетели Ормузда-Энгельса» [14].

Очевидно, что теория общества, основанная на историческом познании, не может содержать истину в первозданном, неизменном виде, – здесь могут быть только имманентные интерпретации и проверки, тогда как все остальное, всякое развитие представляет собой отклонение вправо или влево; по Марксу и Энгельсу, именно формальные различия и то, насколько научно и систематически изложена суть исследования, или объективно значимые формы (производственные, идеологические и другие отношения), которые в определенных условиях приобретают и обязательно должны приобрести экономическое содержание, являются показателями исторического закона движения вещи. Если исторические эпохи различаются не тем, что в каждую из них производилось, а по способу производства, то нечто подобное действительно и для теоретической разработки. Теории различаются между собой не столько по своеобразию того знания, которое они дают, по характеру его применения, распространения и по возможности осуществления контроля, сколько прежде всего по способу их создания – специфическому способу, с помощью которого каждая из них порождает новый опыт, тот новый опыт, который благодаря им становится возможным. Это и есть формальный аспект материалистического понимания истории, который Энгельс считал необходимой предпосылкой процесса конкретного – то есть определяемого многочисленными

– преобразования общественного бытия в теории и идеологии, когда он увидел, что земные идеи, экономическое содержание порождались непосредственно идеологией, без какого-либо .

Выражение «последняя инстанция» очень точно указывает на направление вниз и на сложную временную структуру этого . Когерентный метод

науки должен, как представляется, состоять не в отступлении к процессу обмена информацией и гносеологических поисков имплицитных логических посылок, а в сознательном анализе теоретической стороны процесса производства, понимаемой как часть того же общественного материального производства, которая позволяет определить умозрительные принципы и категории. Материалистическая диалектика формы и содержания реальных социальных движений и относительного познания – включая фазу необходимого гносеологического отражения – не подвергается опасности идеалистических искажений только в том случае, если она восходит к производственной основе самого теоретизирования. Производство не только составляет содержание материалистических теорий, но и является составной частью их генезиса и их истинного содержания. Это дальнейший шаг по пути, пройденному экономической наукой революционной буржуазии, но только до того момента, когда появляются проблемы, связанные с формами воплощения теории. «Подлинная наука современной политической экономии начинается лишь с того времени, когда теоретическое исследование переходит от процесса обращения к процессу производства» [15].

«Тот, кто изучает, важнее изученной доктрины».

(Брехт)