Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск второй

Ирландский вопрос имел для Маркса и Энгельса такое исключительное значение также потому, что они впервые на этой основе вынесли на обсуждение вопрос о перспективах пролетарской революции, которую они считали возможной в скором будущем. Сами того не осознавая, они таким образом затронули один из главных узлов будущих событий: рабочая революция разразится не в сердцевине капиталистических государств, ибо рабочий класс в развитых странах будет интегрирован – точно так же, как это произошло в XIX веке в Англии, – в государство и, разделяя господствующий национализм, отдалится от революционного социализма. Речь идет не только о феномене рабочей аристократии, который был отмечен Энгельсом в предисловии 1891 года к «Положению рабочего класса в Англии» и к которому впоследствии возвращался Ленин, так как национальное отчуждение в данном случае касается всего рабочего класса Англии, а о замеченном уже тогда разрыве между реальным развитием рабочего движения, с одной стороны, и революционной теорией – с другой.

Однако ни Маркс, ни Энгельс не стали заниматься в дальнейшем проблемами, связанными с формированием классового сознания. Не оставляя ирландское дело, они тем не менее перестали считать его решающим, так как, по их мнению, революционный центр переместился в континентальную Европу. Необходимо также учитывать и то, что, хотя ирландский вопрос и был определен Марксом и Энгельсом как колониальный, идея о необходимости предварительного национального освобождения подавляемой нации все же не была распространена на заморские колонии. И хотя ужасы колониализма осуждались, колонизация, характеризующаяся бурной капиталистической экспансией, рассматривалась в рамках великого поступательного движения цивилизации[884]

. Да, конечно, сопротивление колонизации тогда только начинало приобретать черты, характерные для национального движения. Это проявилось уже в восстании в Египте в 1882 году, возглавляемом полковником Араби, что, очевидно, ускользнуло от внимания Энгельса: именно в этот период в своих письмах он размышлял об обуржуазивании английского рабочего класса, как бы расширяя анализ ирландского вопроса, но о будущей независимости говорил прежде всего в отношении стран-колоний, а не в отношении колонизованных обществ, которые являются подлинно угнетаемыми нациями, если только за них не заступится пролетариат метрополий.

«Вы опрашиваете меня, – писал он Каутскому 12 сентября 1882 года, – что думают английские рабочие о колониальной политике? То же самое, что они думают о политике вообще: то же самое, что думают о ней буржуа. Здесь нет рабочей партии, есть только консервативная и либерально-радикальная, а рабочие преспокойно пользуются вместе с ними колониальной монополией Англии и ее монополией на всемирном рынке. По моему мнению, собственно колонии, то есть земли, занятые европейским населением, Канада, Кап, Австралия, все станут самостоятельными; напротив, только подчиненные земли, занятые туземцами, Индия, Алжир, голландские, португальские, испанские владения, пролетариату придется на время перенять и как можно быстрее привести к самостоятельности»[885]

.

Не забудем, однако, что Энгельс добавил следующее: «Победоносный пролетариат не может никакому чужому народу навязывать никакого осчастливления, не подрывая этим своей собственной победы». Итак, мы снова оказываемся перед логикой приоритета пролетарской революции, согласно которой решение национальных вопросов как второстепенных должно быть отложено на последующее время.

•