Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск второй

Противоречия, наметившиеся в связи с ирландским вопросом, быть может, помогут объяснить возвращение Маркса к диалектическому парадоксу при анализе, сделанном им после Парижской коммуны. Несмотря на все то, что можно было бы сказать после прочтения Маркса и его комментаторов, Коммуна была в основном национальным актом, а уж потом превратилась в рабочее дело, или, лучше сказать, Коммуна в основном ставила своей задачей обеспечение национальной обороны и с этой целью осуществляла народную власть, вдохновляясь интернационалистскими позициями рабочих. Этот демократический опыт был ограничен рамками города и не приобрел национального масштаба: в этом заключалась драма Коммуны, заметил Маркс; но, быть может, по данной причине Коммуна и оказалась одним из последних крупных проявлений городского коммунализма, по крайней мере в стране развитого капитализма. Во всяком случае, движение коммунаров шло на гребне великого патриотического порыва, и Коммуна представляется нам прежде всего высоким проявлением национального духа.

В «Воззваниях», составленных от имени Международного товарищества рабочих, и особенно в «Гражданской войне во Франции» Маркс смещает центр реальных событий и использует борьбу коммунаров, анализируемую им как взятие рабочими власти, в качестве предлога для развития своих взглядов на пролетарское государство:

«Единство нации подлежало не уничтожению, а, напротив, организации посредством коммунального устройства. Единство нации должно было стать действительностью посредством уничтожения той государственной власти, которая выдавала себя за воплощение этого единства, но хотела быть независимой от нации, над нею стоящей. На деле эта государственная власть была лишь паразитическим наростом на теле нации… Коммунальное устройство вернуло бы общественному телу все те силы, которые до сих пор пожирал этот паразитический нарост, „государство“… Одним уже этим было бы двинуто вперед возрождение Франции… Она была, по сути дела, правительством рабочего класса… политической формой, при которой могло совершиться экономическое освобождение труда».

Затем в «Гражданской войне во Франции» дается общая картина диктатуры пролетариата, образовавшейся в рамках одной страны и трансформирующей национальное государство, кладя конец национализму:

«Коммунальное устройство ошибочно считали попыткой заменить союзом мелких государств, о чем мечтали Монтескьё и жирондисты, то единство, которое – у крупных наций, – хотя и создано было первоначально политическим насилием, стало теперь могущественным фактором общественного производства»[886].

Парадокс пролетарского государства состоит в том, что оно является национальным вне рамок национальности или нации, а также не имеет никакого налета национализма, поскольку пролетариат, согласно формулировке, близкой к философскому парению периода 1845 – 1848 годов, отразившемуся в «Манифесте Коммунистической партии», будет «лишен отечества». В этом сердцевина противоречивости марксизма по национальному вопросу: не имея никакой теории нации, марксизм вынужден признать национальное государство, пусть для того лишь, чтобы возвратить государство гражданскому обществу, выводя его из лишения рабочего класса отечества посредством классового сознания.