Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск второй

«Социалистическое общество осуществит на практике мечту Фихте: приобщить каждого к развитию национальной культуры… Социализм обретет свое значение благодаря доступу всего народа к общности национальной культуры, благодаря завоеванию полного самоопределения нации, благодаря национальной духовной дифференциации».

Казалось, социал-демократия намерена вырвать знамя «отечества» из рук буржуазных партий и использовать его в качестве требования рабочего движения. По мере того как в последнее десятилетие XIX века и в начале XX века европейский национализм становится все более угрожающим и появляются сторонники войны, II Интернационал развивается в атмосфере националистического угара и в нем все больше возрастает напряженность между защитниками «национального интереса», склонными отождествлять его с национальным государством, пусть даже буржуазным, и верными приверженцами марксизма, которые пытаются заменить национальное государство отечеством пролетариата или всенародным государством. Эту ситуацию, вызывавшую изменение позиций в ходе медленного и часто противоречивого процесса развития, можно сравнить с серьезным поворотом в советском и международном коммунистическом движении, когда в 1934 – 1936 годах (достигнув апогея после немецкой агрессии в 1941 году) даже с еще большей быстротой брали на вооружение «национальные ценности». Судя по всему, угроза войны, подобно катализатору, ускоряет проявление противоречий марксизма в вопросе о нации.

Однако при сравнении этих двух исторических периодов не следует заходить слишком далеко, так как в эпоху II Интернационала конфликты только начинали развиваться, хотя и прогрессировали весьма быстро. В частности, конфликты эти были тогда двух различных видов и могут быть отнесены к двум разным сферам. В развитых капиталистических странах существовал национализм, направленный на защиту данного государства, а для рабочих этот национализм служил защитой того положения рабочих в национальных рамках, которое завоевал пролетарский класс, имеющий тенденцию к определенной форме интеграции в государство, особенно через синдикализм. В Западной Европе лишь одна Ирландия отличалась по степени развития национального вопроса; там этот вопрос приобрел иное значение, а именно борьбу за освобождение. На Балканах же, в Центральной и Восточной Европе ставился вопрос о национальности, или, лучше сказать, о национальностях. Для II Интернационала национальные рабочие движения в Восточной Европе открыли своего рода второй фронт, ставший также ареной теоретической дискуссии об осуществлении национального вопроса при социализме. Социалистические партии раскалываются, фракции противопоставляются друг другу, и на таком фоне развертывается оживленный теоретический поиск. Дебаты начались на Лондонском конгрессе 1896 года в связи с вопросом о Польше, и уже на этом конгрессе произошло размежевание между националистами и сторонниками развития всех национальностей. В дальнейшем они развернулись еще шире, в итоге принятия компромиссной австрийской программы в городе Брно (1899), которая породила дискуссию в России. Особенно серьезной эта дискуссия стала после революционного взрыва 1905 года. Началась она с работы Бауэра и его диалога с Каутским, затем обострилась из-за разногласий по вопросу о самоопределении и достигла кульминации в споре между Лениным и Розой Люксембург.

Это крещендо дискуссии, знаменовавшее собой и развитие теории, происходило в обстановке столкновений по организационным вопросам, определявшим практику рабочего движения. На первый план выдвинулся вопрос о партии и ее программе: партия национальная или партия революционная, национальная автономия или централизм? Быть может, именно в связи с обсуждением этого вопроса о партии обнаружились новые противоречия: марксизм и национальный вопрос, проблема коммунизма и верховенства партии, – противоречия, которые коренились в недостаточности большевистского решения проблемы, но на первых порах были замаскированы тем, что это решение имело успех в условиях разгула национализма, вызванного развязыванием империалистической войны.

7. Национализм и национальное освобождение: от Розы Люксембург к Джеймсу Конноли