Марксизм в эпоху III Интернационала. Часть первая. От Октябрьской революции до кризиса 1929 года. Выпуск второй

Конкретная тотальность, следовательно, не может быть познана непосредственно, но только опосредованным образом, путем разрушения овеществленных форм явленности и фетишистских представлений, зафиксированных в таких формах, а также путем их мыслительной реконструкции в понятийные детерминации. Эмпиризм, цепляющийся за фактичность фактов, оставляет сами факты в их изолированности и отвлеченности и стремится самое большее к установлению между ними чисто отраженных связей (абстрактных надысторических отношений), продолжая при этом быть пленником иллюзии, будто он выражает максимум конкретности. В действительности же он более, чем когда бы то ни было, далек от конкретной тотальности, поскольку устанавливает лишь внешние и причинные отношения между явлениями, в то время как в конкретной тотальности они объединены органически и функционально.

Лукач полагает, что критерий конкретной тотальности, примененный к научному познанию социальной действительности, позволит преодолеть дуализм между объяснением и пониманием и между констатирующими и оценочными суждениями, – дуализм, воплотившийся в социологии, применяющей естественнонаучные методы (объяснение с позиций причинности, констатирующие суждения), и в социологии – особенно немецкой – гуманитарных наук (понимание, ценностные суждения)[377]

.

Наконец, конкретная тотальность выступает как практическая точка зрения, метод преобразования социальной действительности; это – революционное действие, которое Лукач понимает крайне радикальным образом: как полное преобразование всей совокупности общественной действительности. Этой своей стороной понятие диалектической конкретной тотальности направлено против реформизма. Реформистский, или утопический, отрыв конечной цели от практического движения находится во взаимосвязи с отказом от критерия конкретной тотальности. «Конечная цель» есть отношение к конкретной тотальности социальной действительности, понимаемой как единство субъекта и объекта и как процесс. Лишь в соотнесенности с подобной конкретной тотальностью повседневные практические действия приобретают революционный смысл. Отказ от точки зрения конкретной тотальности неизбежно ведет к дуализму между субъектом и объектом, теорией и практикой, непосредственным движением и «конечной целью». Вульгарно эмпирические марксистские социология и политэкономия, применяющие методы естествознания к «голым» фактам, – это чисто констатирующие, то есть созерцательные, науки, которые не могут ставить целей. Они могут самое большее рассматривать в качестве целей собственные прогнозы о будущих результатах «естественных» и неизбежных социальных закономерностей, господствующих над фактами.

Перед каждым марксистом, который отказался от точки зрения конкретной тотальности либо так и не смог подняться до ее высоты, остаются открытыми лишь два пути или поля деятельности: социальная технология (применение социальных закономерностей в политике) либо этика. Если он не хочет фаталистически покоряться указанным социальным законам – объективным, неизменным и «естественным», – то он может использовать эти законы путем их чисто технического применения, что может лишь ускорить осуществление событий, которым и так суждено рано или поздно произойти благодаря естественной необходимости. Однако, поскольку факты общественной жизни никогда не обозначают совершенно однозначно определенного направления, неизбежным дополнением социальной технологии становится нормативная этика. Иначе говоря, практика превращается в чистое долженствование (Sollen), деятельность, направленную единственно на сокровенные чувства индивида, на его нравственное самоусовершенствование, или же исчерпывает себя в постановке чисто утопических целей. Закат капитализма и окончательная победа пролетарской революции не есть «естественные» закономерности, гарантированные развитием общества; как реальные возможности они даны только «методически», с точки зрения конкретной тотальности, то есть диалектики субъекта и объекта.

3. Критика Энгельса и диалектического материализма

Диалектика субъекта и объекта в истории, процесс взаимодействия между субъектом и объектом, их взаимопроникновения составляют основное диалектическое отношение, фундаментальное диалектическое противоречие, самый источник диалектики. Своим тезисом о диалектическом единстве субъекта и объекта Лукач стремится в духе Марксовых «Тезисов о Фейербахе» преодолеть как идеализм, так и точку зрения старого умозрительного материализма.