Марксизм в России: прошлое, настоящее, будущее

Еще до осени 1993 года молодежь могла заблуждаться о намерениях и методах сталкивания России в пропасть, но после Октября 1993 года шестидесятилетним специалистам должно было быть ясно: кто и на какую работу их нанимает. Если они не понимали, то они не специалисты, а если понимали, то … Тем более, что спонсором издания являлся уже достаточно известный в России к тому времени международный аферист Дж. Сорос. Своим авторитетом указанные профессора придают «Программе» почти официальное звучание. От имени академии при президенте авторы задвигают Маркса на задний, едва заметный, план, попутно объявив: «Большевики во многом субъективно–волюнтаристски интерпретировали учение Маркса» (См. С.12). Правда, скромно умалчивают: какие именно большевики, кто например? Ну, так и интерпретируйте теперь объективно. Тем более, что вы — специалисты по критике буржуазных опошлителей марксизма, защитили по этой проблематике докторские диссертации, получали профессорские оклады. Но нет — на авансцену выдвигают теперь «сторонников марксизма» Бердяева, Булгакова, Франка. Как говорил один умный человек, избави меня боже от таких сторонников, а с врагами я справлюсь сам. Эти «сторонники», конечно, интересные люди и философы. Но это, во–первых, убежденные антикоммунисты и марксистами не могут быть по определению, а во–вторых, они борцы в другой категории, в другом весе. Сторонниками марксизма они были в юности, когда «свободою горели» и имели «души прекрасные порывы». Но потом стали дюжинными антимарксистами, антикоммунистами и антисоветчиками. И только духовно близорукие граждане и беглые марксисты этого не видят. И такие граждане учили нас марксизму, воспитывали в ВПШ и АОН в духе марксизма–ленинизма, начальствовали! А теперь делают вид, что марксизм был плох и это не они, а злые большевики, злой Сталин и еще какие–то темные силы их заставляли писать по–марксистски. Теперь, наконец, наступила для них свобода и они говорят то, что думают. Правда, один умный человек сказал: «…когда говоришь все, что думаешь, думай, что говоришь». А в отношении бывших марксистов возникает стойкое ощущение, что они не думают над тем, что говорят. Марксу слова почти не дали: рекомендуются в списках литературы лишь ранняя статья «К критике гегелевской философии права», четыре страницы из Экономических рукописей 1857–1859 годов, и «Капитал», тогда как работы буржуазных философов широко представлены (Особенно в Хрестоматии, изданной как приложение к этой «Программе»). И получается жалкое школярство: разговор о том же самом, что говорилось до перестройки, но с противоположным знаком, как велело ельцинское буржуазное начальство.

Сегодня, после очевидного провала ельцинщины, после мировой катастрофы и многомиллионного вымирания народа, в пору всеобщей народной ненависти к творцам развала устроенной мирной жизни, некоторые из них снова вернулись к марксизму, отряхнулись, и делают вид, что ничего не случилось. Даже пишут статьи в марксистских журналах и проводят семинары по марксизму. Это, конечно, хорошо, если люди одумались, раскаялись, вернулись на путь истинный. Однако вопросы остаются.

После таких неформальных установок именитых профессоров поток новообращенных сразу усилился. Например, уже в следующем году выходит очередная «Социальная философия» (учебное пособие) под редакцией солидного профессора, когда–то заведующего кафедрой научного коммунизма в Высшей комсомольской школе при ЦК ВЛКСМ, доктора философских наук В. Н. Лавриненко. Он, как и предыдущие профессора, родился в середине 1930‑х годов (1935) и относится к «детям ХХ съезда», как и основные идеологи развала СССР, так называемые «шестидесятники». Маркс у него уже прочно на задворках: упоминается очень ранняя «Немецкая идеология», двухстраничные «Тезисы о Фейербахе», то же предисловие к «Критике политической экономии». А выставляются в качестве философских авторитетов М. Вебер, А. Тойнби, К. Ясперс, О. Шпенглер, П. Сорокин, Н. Бердяев. В главе 1, которая написана самим «научным коммунистом», материалистическому пониманию истории отведено две с половиной страницы с указанием, что

К. Маркс брал «за основу бытия общества…экономический фактор» [26]. А в главе 4 «Философские проблемы экономической жизни общества», написанной также редактором, где как раз и надо бы рассмотреть «экономический фактор», места Марксу опять не нашлось ни в списке литературы, ни в самом тексте, кроме двух предложений. Вот такой «научный коммунист», «марксист» и «специалист».