Мародеры

Безуспешные попытки нацистов привлечь на свою сторону «германских братьев» в конце концов вывели из себя самого Гитлера. Особенно раздосадовали его голландцы, которых он назвал «самым наглым и неуправляемым народом на Западе». И тогда нацисты решили не церемониться с населением страны Рембрандта: за время войны погибли 300 000 граждан Нидерландов, из них 100 000 евреев. И пусть нацистам так и не удалось убедить голландцев, что Рембрандт принадлежит Германии, — они в любом случае могли его присвоить.

* * *

Спустя несколько дней после капитуляции Нидерландов сюда прибыл из Польши Каэтан Мюльман. Здесь он повесил в шкаф свою черную форму СС и переоделся в гражданскую одежду — правила поведения на востоке и на западе были разные.

Работа Мюльмана в Польше была по большому счету окончена, а в Нидерланды его пригласил друг и земляк, Артур Зейсс-Инкварт, под начальством которого Мюльман работал в Вене. Эффективная чистка польских музеев создала Мюльману хорошую репутацию. Исследовательское общество Гиммлера «Аненербе» уже пыталось нанять его для руководства проектом по вывозу германских культурных ценностей из итальянского Южного Тироля. Гитлер и Муссолини договорились о том, что Южный Тироль останется итальянским, но немецкоязычное население переедет в рейх. Гиммлер хотел, чтобы заодно из Тироля были вывезены «германские» культурные памятники. Но предложение Зейсс-Инкварта было куда заманчивее Южного Тироля. У Мюльмана было немало оснований покинуть Польшу, где он постоянно становился мишенью то Геринга, то Ганса Франка, то Гиммлера. Геринг даже грозился бросить Мюльмана в тюрьму за то, что тот передал картины из собрания Чарторыйских Франку.

В Голландии, обещал Зейсс-Инкварт, Мюльман сможет работать в гораздо более цивилизованных условиях. Со свойственной ему эффективностью Мюльман тут же открыл в Гааге бюро своей новой организации — Агентства Мюльмана (Dienststelle Mühlmann

). Зейсс-Инкварт предоставил агентству полномочия, которые позволили ему занять особое место в иерархии расхитителей.

В отличие от Польши, где можно было грабить, ни перед кем не отчитываясь, в Нидерландах требовались более тонкие методы.

Голландские национальные музеи и собрания нацисты вообще не трогали, ибо и так считали их собственностью рейха. Более того, нацисты тратили огромные средства на защиту памятников культуры Нидерландов и даже строили особые теплоизолированные бункеры, чтобы спасти произведения искусства от бомбежек.

Здесь, как и в Австрии, бюрократия была инструментом более важным, чем оперативные группы. Нацисты считали, что в Западной Европе нужно придать хищениям некоторую видимость законности — например, заплатить за конфискованные произведения. Цены были часто сильно занижены, тем не менее на рынке искусства обращались огромные средства. Объяснялось это тем, что экономика Нидерландов была в то время частью немецкой экономики: в 1941 году голландский гульден привязали к немецкой рейхсмарке, и Нидерланды стали открытым рынком внутри рынка Третьего рейха. Приток рейхсмарок на голландский рынок искусства вызвал покупательскую истерию среди полыхающей войны.

Торговые связи между Германией и Нидерландами существовали сотни лет. Но после финансового кризиса 1929 года эти связи сократились во много раз, в том числе из-за строгих валютных ограничений, введенных в Германии. Теперь же все препятствия рухнули. К тому же нацисты завладели и активами государственных банков оккупированных стран, что сразу же привело к появлению на рынке лишних денег. Поскольку вывести активы за рубеж или приобрести что-либо за пределами Германии и других стран «оси» было практически невозможно, искусство и антиквариат стали очень ценным капиталовложением. Трудно представить себе более надежную инвестицию, чем картина золотого века нидерландской живописи — 1620–1670 годов.

Помимо хищений, Агентство Мюльмана занималось очень успешным бизнесом по продаже конфискованных предметов искусства. Право первенства при покупке, разумеется, принадлежало Гансу Поссе.

Зейсс-Инкварт выпустил декрет, обязующий нидерландских евреев регистрировать и сдавать ювелирные украшения, антиквариат и произведения искусства в «ариизированный» банк «Липман, Розенталь и Ко». Банк переводил полученные ценности в особое ведомство по управлению капиталом, которое, в свою очередь, переправляло их в Агентство Мюльмана. Организация играла роль посредника, и Мюльману не приходилось самому марать руки так же, как в Польше. Однако он имел полномочия вскрывать посылки, которые готовились к отправке в голландских портах, и изымать ценные предметы.

Произведения, попадавшие в Агентство Мюльмана, продавались с 15-процентной комиссией. Клиентами Мюльмана были не только Гитлер и Геринг: Гиммлер, Франк и Генрих Гофман также не упустили случая заключить несколько сделок. Некоторые украденные произведения открыто продавались на аукционах в Вене, Берлине и Мюнхене.